Рене Груссэ - Империя степей. Аттила, Чингиз-хан, Тамерлан

Тем не менее, один из его министров Кутб ед-Дин Хабаш Амид из Отрара (умер в 1260) был мусульманином. [791]

Впрочем, в свое время, Чингиз-хан поручил руководство администрацией и организацию фискальной службы в трансоксианских городах в Бухаре и Самарканде и т.д., другому мусульманину Махмуду Ялавашу, который находился специально для выполнения обязанностей в Ходженте, в Фергане. Чагатай однажды решил лишить последнего его обязанностей, но так как Махмуд непосредственно подчинялся Великому хану Угэдэю, правившему в тот период, он вынужден был признать неправомерность своего поступка и вновь вернул тому его прежние полномочия. [792]

После Махмуда его сын Масуд Ялаваш или Масудбек продолжал управлять административными делами трансоксианских городов от имени Великого хана и также, как это считает Бартольд, другими "цивилизованными провинциями" Чагатая до самой китайской границы. Он участвовал в этом качестве в курултае 1246 г., где были подтверждены его функции. В 1238-1239 годах в Бухаре вспыхнуло народное недовольство мусульман, направленное одновременно против имущих классов и монгольской администрации: Масуд подавил восстание и ему в то же время удалось спасти город от возмездия монгольских войск. [793]

Умирая, Чагатай завещал (1242) трон своему внуку Кара-Хулагу: этот ребенок был сыном старшего сына Чагатая – Мютюгена, который был убит в 1221 г. при осаде Баймиана и смерть которого причинила столько горя близким. Кара-Хулагу правил с 1242 по 1246 годы при попечительстве вдовствующей хатун Эбюскин. В 1246 г. новый Великий хан Гуйюк заменил его младшим сыном Чагатая, принцем Юиссу-Мангу, [794]к которому он испытывал чувства дружбы. Принц, между прочим, страдал алкоголизмом и позволил вместо себя управлять своей жене и министру – мусульманину Баха ед-Дину Маргинани, о которым Джувейни в положительных тонах говорит, как о меценате. [795]

Но Юиссу-Мангу тоже правил совсем недолго (1246-1252) и по тем же причинам. В междоусобице среди преемников власти империи, которая разделила все Чингизханидские династии в 1249-1250 годах, он принял четкую позицию на стороне династии Угэдэя против кандидатуры Монки. Как только Монка стал править империей, он тут же объявил о низложении Юиссу-Мангу и назначил на его место хана улуса Чагатая, того же Кара-Хулагу, которого пять лет назад Юиссу-Мангу лишил власти (август 1252). Кара-Хулагу было поручено умертвить Юиссу – Мангу, который приходился ему родным дядей, тотчас же после отстранения того от власти. Подобное чередование драматических дворцовых событий явно демонстрировало, что чагатайский улус в то время не был самостоятельным и находился в полном подчинении каракорумского двора. Он испытывал на себе все перипетии дворцовых переворотов, которые происходили в высших эшелонах власти. В общем, он оставалось второстепенным княжеством, тесно связанным с центральной властью. Его правители играли побочную роль, на них смотрели как на младших, несмотря на их право первородства по отношению к династии Угэдэя и Толуя.

Однако Кара-Хулагу в момент, когда он намеревался взять бразды правления в свои руки, умер в пути (1252), а его вдова Органа выполнила имперский указ и казнила Юиссу-Мангу. [796]

Давний министр Хабаш Амид, бывший сторонником Кара-Хулагу, находился в плохих отношениях с Юиссу-Мангу, со своей стороны, отомстил Беха ед-Дин Маргинани, которого также казнили. [797]

Органа правила чагатайским ханством в течение девяти лет (1252-1261).

Древние династии до Чингизханидской эпохи, которые находились под сюзеренитетом династии Чагатая, также испытывали последствия дворцовых переворотов при дворе Каракорума. Таков случай с уйгурским княжеством Бешбалыка (Кучан), Турфаном и Куча. Нам известно, что уйгурский правитель Барчук всю свою жизнь был верным вассалом Чингиз-хана, что он ему помогал в борьбе против Кучлуга, против шаха Хорезма и против Си-ся. В знак благодарности Чингиз-хан намеревался выдать за него одну из своих дочерей, любимую дочь, которую, как говорят, звали Алатунбаки или Алтунбаки, но свадьба не состоялась по причине смерти Чингиз-хана, а затем и самой принцессы. Сам же Барчук умер некоторое время спустя, в качестве Идикута его сменил сын-Кишмаин, то есть правитель уйгуров, после того, как он был представлен монгольскому двору Великого хана Угэдэя. [798]

После смерти Кишмаина монгольская регентша Торагана отдала в правление уйгурское княжество брату покойного – Саленди. [799]

Последний был буддистом и, кажется, проявил враждебность в отношении мусульман, которые жаловались на его произвол. В междоусобице по передаче власти у монголов, между кланами Угэдэя и Мунке в 1251 г., часть населения, по крайней мере, из окружения Саленди, встала на сторону угэдэйцев. В действительности мы видим, что один из высокопоставленных офицеров по имени Бала или Бела из числа заговорщиков Огул Каймиша, был приговорен к смерти взявшим верх Мункой, и по чистой случайности избежал смерти. Саленди, испытавший угрызения совести по этому поводу, поспешил нанести визит Мунке (1252) и вернулся из имперской ставки, когда сгустились тучи. Мусульмане Уйгурии обвинили его в том, что он стремился их уничтожить. Было даже уточнение: эта казнь должна была состояться "в пятницу в мечетях во время молитвы" в Бешбалыке и по всей стране. Уполномоченный Мунки, по вероисповеданию мусульманин по имени Сейф ед-Дин, который находился в Бешбалыке, был проинформирован об этом обвинении и отослал Саленди в Каракорум, чтобы тот отчитался за происходящее перед самим Великим ханом. Несчастный уйгурский правитель был подвергнут допросу и под пытками признался во всем, что от него требовали. Мунке отправил его в Бешбалык для того, чтобы понести наказание. Как пишет Дохссон: "Он был обезглавлен в пятницу собственным братом Укенджи [800]в присутствии многочисленной толпы и к великому удовольствию мусульман, которые, по всей видимости, желали смерти этого принца, ярого приверженца буддизма." Фактически Саленди был казнен за то, что был сторонником династии Угэдэя, в то время как брат занял его место как сторонник Мунки, но семейные распри позволили мусульманскому меньшинству Уйгурии отомстить буддийскому большинству населения (1252). [801]

Органа, которая по описанию летописцев была красивой, мудрой и рассудительной правительницей, руководила чагатайским ханством с 1252 по 1261 год. В указанный период ханство начало испытывать последствия борьбы, разгоревшейся в Монголии за высшую власть, выражавшееся в столкновениях за соперничество Великого хана Хубилая и его брата Арик-боги. Последний был в то время хозяином Монголии, он назначил ханом "Чагатая" внука Чагатая, принца Алуг-ху или Алгху, сына Байдара, поручив ему охранять границу Амударьи для того, чтобы помешать хану Персии-Хулагу прислать подкрепление Хубилаю. Алгху отправился в Бешбалык, принял власть из рук принцессы Органы и был признан без каких-либо трудностей правителем от Алмалыка до Амударьи. Его правление длилось с 1261 по 1266 год, но он использовал совершенно другую политику, чем ту, на которую рассчитывал Арик-бога.