Жак Мабир - Война в белом аду Немецкие парашютисты на Восточном фронте 1941 - 1945 г

Русские решили уничтожить в первую очередь эту часть. Во время бомбардировки перед атакой пехоты и танков она уже потеряла четверть своего состава убитыми и тяжелоранеными. Выжившие сражаются с очень упорным врагом.

Немцы полностью подавлены противником и не могут ему противостоять. К полудню остается не более десятка еще способных сражаться парашютистов: в 12-й роте уже 95 % личного состава выведено из строя! Обер-лейтенант Пашке неудачно пытается подорвать танк, и его убивают из танкового пулемета.

Его парашютисты продержались пять часов, им удалось подбить полдюжины неприятельских машин кумулятивными снарядами и «тарелочными» минами, которые руками надо было подкладывать под гусеницы или на броню танков. Это неравная борьба, из которой люди редко выходят победителями. Многие были раздавлены тяжелыми гусеницами стальных машин, когда те пробились к опорным пунктам обороны, захватываемым русскими пехотинцами.

Незадолго до полудня русские взяли высоту «Кноблох». Связь прервана. Только ротному фельдфебелю удается отойти с десятком солдат. Он докладывает командиру батальона.

— У меня осталось еще восемь парашютистов, господин майор, — говорит он Грассмелю. — Все ранены, кто легче, кто тяжелее. Это чудо, что мы смогли добраться до вас.

12-й роты 4-го полка больше не существует. Расчеты тяжелых пулеметов и минометов погибли почти до последнего. 9, 10-я и 11-я роты еще держатся.

К четырем часам дня на командный пункт батальона Грассмеля приходит сообщение по рации.

— Это немыслимо, господин майор, — говорит офицер связи своему начальнику. — Это с высоты «Кноблох».

Вы уверены?

— Абсолютно.

— Значит, остался еще кто-то в живых из 12-й роты, укрывшись в бункере, посреди позиции, полностью захваченной русскими.

— Что они говорят?

— Просят, чтобы наша артиллерия начала стрелять по ним. Они говорят, что во время бомбардировки попытаются бежать.

Через полчаса немецкие батареи начинают действовать. Поток снарядов обрушивается на высоту «Кноблох». Самое невероятное — это то, что связистам 12-й роты удается вырваться, пробиться через расположение противника, добраться до командного пункта 3-го батальона и унести своих раненых.

Днем 20 марта донесения ротных командиров стрелков-парашютистов продолжают прибывать на командный пункт батальона Грассмеля. Все говорят о тяжелых боях и серьезных потерях.

Мне пришлось оставить свои позиции, — заявляет обер-лейтенант Хюбнер из 11-й роты. Теперь я занял оборону примерно в двухстах метрах за ними. Я укрылся в кустах, чтобы замаскировать взводы. Сейчас на высоте, где мы были утром, находятся два танка «Т-34».

Могло быть и хуже, — говорит Грассмель своему помощнику. — А что происходит в 10-й роте?

— Обер-лейтенанта Майера жестоко обстреливали. Особенно на левом фланге. За утро было несколько атак, но мы все их отбили.

— Хорошо. А 9-я рота?

— Капитан Шмюкер тоже был атакован. Но русские не имели здесь численного превосходства, и их уничтожили.

Майор Грассмель решает сам отправиться на место. На мотоцикле он едет в направлении позиций своей наиболее угрожаемой роты — 11-й обер-лейтенанта Хюбнера, которая находится в окрестностях деревень Тыновка — Масаенки. Не доезжая до сражающихся парашютистов, Грассмель встречается с 88-мм орудием, которое меняет позиции. Оно движется в тыл.

— Что вы делаете? — спрашивает командир 3-го батальона у командира орудия.

— Отходим, господин майор. Невозможно удержаться!

Грассмель в ярости. Это орудие стояло на очень хорошей огневой позиции, которая позволяла эффективно поддерживать 11-ю и 12-ю роты, от которых ничего не осталось.

— Но у вас был фантастический обзор высоток напротив парашютистов! — восклицает командир 3-го батальона.

— Очень жаль, господин майор. Я уже сказал, что там нельзя было удержаться, — отвечает обер-лейтенант сухопутных войск офицеру парашютистов.

— Но я приказываю вам вернуться на свою позицию и сражаться, как это делают все ваши товарищи.

Артиллерист разворачивает свой тягач и возвращается на прежние позиции. Вскоре его орудие открывает огонь, и ему удается уничтожить прямой наводкой два русских танка.

— Это придаст мужества моим парашютистам! — восклицает Грассмель на командном пункте своей 11-й роты, где он с обер-лейтенантом Хюбнером изучает ситуацию.

— Ваша рота может держаться, — говорит он ему. — Особенно с помощью 88-мм орудия. Не Давайте только его расчету отходить.

— Не беспокойтесь, господин майор. Я не спущу с них глаз.

Русские танки поняли опасность и отходят за высотки, невидимые с немецких позиций, где начинают перегруппировку. Майор Грассмель возвращается на свой командный пункт.

Одна из основных проблем штаба 3-го батальона 4-го полка — уничтожение всех телефонных линий и почти полный выход из строя раций. Передача донесений становится настолько ненадежной, что иногда приходится посылать связных, многие из которых были убиты или ранены во время выполнения этих поручений.

Штаб 1-й парашютно-стрелковой дивизии объявляет Грассмелю:

— Днем мы вам пошлем проводника с двумя собаками-связными.

Это хорошая новость — передача донесений и приказов будет облегчена. Проводник появляется на командном посту батальона с двумя прекрасно выдрессированными волкодавами. Но, когда с наступлением ночи он хочет их использовать, русские открывают огонь из «сталинского органа». Снаряды летят с ужасающим свистом, и частые взрывы настолько напугали собак, что они не могут работать.

Надо снова посылать связных в роты. Они знают, что реактивные минометы более страшны, чем опасны, несмотря на их завывание, которое как бы исходит из самого ада.

За весь день 20 марта генералу Гейдриху удалось доставить новые артиллерийские батареи на линию фронта. Немецкие пушки, как только они прибывают на помощь батальону Грассмеля, сосредоточивают огонь на тех участках, где русским удалось совершить прорыв, а также на тылах — на путях снабжения.

Канонада радует парашютистов, которые чувствуют теперь поддержку и готовятся противостоять новым атакам в ближайшие часы и даже дни.

Так как все средства батальона Грассмеля были использованы, чтобы заделать бреши в оборонительных укреплениях, свободных резервов больше не осталось.

— Досадно, — констатирует майор. — Нам обязательно нужно локализовать новые позиции русских.

Командир 3-го батальона 4-го полка сможет все же найти нескольких добровольцев и сформировать группы разведчиков, которые в ночь с 20 на 21 марта проберутся вперед от немецких позиций.

Утром 21 марта, в этот первый день хмурой весны, немцы постепенно обнаруживают все позиции, занятые советскими солдатами.