Николай Николаев - 100 великих загадок истории Франции

Полина Бонапарт в образе Венеры

Впрочем, Канова привык видеть свои модели именно в таком виде и не был смущен наготой Полины. Резец не дрогнул в его руке, он даже предложил ей отлить в гипсе некоторые детали ее тела прямо с модели, так как даже его таланта может не хватить для их точного воспроизведения…

И Канова изобразил сестру Наполеона обнаженной, вытянувшейся в небрежной позе с яблоком в руке.

Принц Боргезе поставил статую в своем кабинете в Турине, но его посетители позволяли себе такие вольности, что он был вынужден перевезти слишком «декольтированное» изображение своей жены в Рим и закрыл на ключ. Нужно было получить специальное разрешение, чтобы полюбоваться ею.

Конечно, Буске не собирался просить Полину сбросить платье, чтобы полечить ее зубы, но она так гордилась своим телом, что имела обыкновение ходить обнаженной ради собственного удовольствия выставить напоказ свои прелести и прочитать восхищение в глазах. Если кто-то удивлялся, она простодушно отвечала:

– А что? Мне не холодно, ведь горит камин. Если б наш дантист увидел подобную картину, ему трудно было бы выполнять свои профессиональные обязанности.

Но вот он прибыл в Нейи и его проводили в спальню принцессы, обитую голубым атласом. Дантист облегченно вздохнул: принцесса была одета, что не мешало ей быть обворожительной. Она и не старалась нравиться: у нее болел зуб и она соблаговолила разомкнуть для осмотра свои сладострастные губки.

Молодой красавец муж был в утреннем неглиже, он явно только встал с постели. Выглядел он очень взволнованным и встревоженным и просто испуганным, когда дантист подошел к Полине с жутким инструментом, похожим на орудие кузнеца.

– Месье, я вас прошу подумать о последствиях, прежде чем действовать. Я очень дорожу зубками моей Полины, и вы ответите, если что случится.

Буске низко поклонился.

– Пусть ваше высочество не беспокоится. Я отвечаю за все. Нет никаких причин для тревоги. Это самое обычное дело.

Речь шла о зубе, удаление которого не испортило бы ее лучезарной улыбки, и Буске действовал решительно и ловко.

Дантиста поблагодарили, и он удалился. В приемной он успокоил дам и офицеров для поручений и добавил:

– Ее высочество прекрасно себя чувствует и должна быть рада нежной привязанности и заботе со стороны августейшего супруга. Я сам тому свидетель, сколь велико было его беспокойство, и я с трудом и только отчасти его успокоил. Я буду рассказывать об этом всему Парижу. Это – редкий пример супружеской нежности, тем более в высшем обществе.

Буске ушел, очень гордый собой, и не видел, как за его спиной фрейлины, камергеры и прочие придворные заливаются смехом. И тому была причина: принц Боргезе находился в это время в Турине, а очаровательный молодой человек, пришедший в ужас при виде железок дантиста, был любовник принцессы, дорогой ее сердцу майор Арман де Канувилль, командир эскадрона гусар, приближенный маршале Бертье.

Он обожал свою «Полетту», и Полина обожала своего Армана…

До него Паганатта – маленькая язычница, как ее называл, смеясь, Наполеон, многих любила. Она и появилась на свет для любви. С 1796 г., когда ей было шестнадцать лет, Арно уже говорил о ней, и этот портрет был верен до ее смерти: «Это самая прекрасная женщина в мире и самая взбалмошная. Умения вести себя не больше, чем у школьницы, непрерывная болтовня, смех по поводу и без повода…»

Легкомысленная, всегда веселая, не знающая равных в науке кокетства, Полетта была неотразима, однако никто и не сопротивлялся ее чарам. Она тем более не противилась желаниям своих ухажеров – предаваться любви для нее было естественным образом жизни. Благодаря этой любвеобильности, некоторые историки стали приписывать ей нимфоманию. Как бы там ни было, в пятнадцать лет, после страстного, но платонического романа с Жюно, она влюбилась в цареубийцу Фрерона – Дон Жуана времен террора, затем забыла его, чтобы выйти замуж за бравого генерала Леклерка, выбранного ей в мужья братом.

Он ей нравился, но не настолько, чтобы последовать за ним в Сан-Доминго, куда его направил первый консул для наведения порядка на острове.

– О, мой дорогой Наполеон, я умру, прежде чем доберусь туда!

Лаура Жюно ее успокоила.

– Ты будешь великолепна в креольском платье.

И она отправилась в дальний путь, вполне счастливая. Увы! Сан-Доминго не был раем. В экспедиционном корпусе свирепствовала желтая лихорадка. Полину болезнь пощадила, а вот Леклерк заразился и умер.

Она утешилась…

Да и как не утешиться, когда вокруг столько утешителей? Говорят, она затворилась в своих комнатах с Макдональдом на целых три дня, захватив запас продуктов и не открывая никому дверей. Потом ее любил большой Декре, морской министр, да так страстно, что похудел. Были еще актер Лафон, генерал Эмбер, сенатор Семонвилль, Монтолон с острова Святой Елены…

Бонапарт начал сердиться, он счел, что его сестра слишком активно утешается, и решил, не дожидаясь окончания траура, выдать ее замуж за принца Боргезе, владельца сорока замков и двух дворцов. Создание империи еще не было завершено, и это был очень выгодный брак для веселой вдовы, которая становилась светлейшим высочеством. Боргезе был молод – двадцать восемь лет, величественная осанка, но любил любовь намного меньше, чем его супруга. Как говорил генерал Тьебо: «принадлежать ему – значит не принадлежать никому…»

Ее брат стал императором, она – принцессой, правящей владением размером в десять квадратных километров. Это было ничто по сравнению с Голландией, отданной Луи Бонапарту или по сравнению с испанским троном, пожалованным Жозефу.

Но неунывающая Полина и тут нашла способ утешиться. Она продала свое герцогство королевству Италии и накупила на эти деньги огромное количество драгоценностей, украшений и платьев.

Принц Боргезе, будучи лишь номинальным супругом, не мог поэтому упрекнуть Полину за неверность. Сначала ее фаворитом стал граф Форбен. Композитор Джузеппе Бланджини сменил графа после первого же урока вокала, данного ученице. И наконец в ее жизнь вошел гусар Канувилль – белокурый Канувилль… Полина первый раз в жизни влюбилась.

В своей блестящей форме, с плетеными косами, с петлицами, обшитыми шнуром, с галунами, в обтягивающих рейтузах, в гусарской венгерке, отороченной каракулем, он казался принцессе привлекательней других офицеров. Он служил при штабе генерала Бертье. Его приближенных называли «придурками Бертье», все «красавцы из красавцев, и к ним ревностно относилась вся армия». Фредерик Массон нарисовал их носящими в сумках для депеш флакончики с духами, расчески и прочую ерунду. Их любили женщины и солдаты, так как они умели отдать приказ «с тем же видом, с каким дарили цветы». К тому же, по утверждению генерала Тьебо, по возвращении с военных действий Канувилль «мог обслужить десять гаремов султанов». Полина Боргезе как раз стоила десяти гаремов одна, вот почему Арман влюбился в самую чувственную женщину Парижа. Мы знаем от одного очевидца, как начинался день в зеленом салоне в Нейи.