Неизвестен Автор - Особое задание (сборник)

Перед моим уходом Феликс Эдмундович достал длинный пакет и вынул четыре большие фотографии. Улыбаясь, он спросил:

- Узнаете?

На двух одинаковых снимках был запечатлен паровоз "овечка" нашего эшелона и я, выглядывающий из окна площадки паровоза. На двух других снимках во всю длину сняты вагоны состава с хорошо видной на каждом надписью: "Ильичу"... Фотограф ЧК работал оперативно.

- Владимиру Ильичу подарите, - ласково сказал Дзержинский. - И себе возьмите на память.

На второй день Дзержинский позвонил мне и попросил, чтобы я пришел в Кремль к Ленину к 7 часам вечера.

Весь день я волновался, ожидая предстоящей встречи с Ильичем. Хотелось как можно лучше осветить ему обстановку в Сибири после освобождения ее от колчаковщины, передать настроение омских рабочих и их безграничную любовь к руководителю Советского государства...

Кремлевские куранты гулко отбили семь ударов. День кончался, и Зал заседаний Совнаркома был тих. Лишь за небольшим столом, рядом с кабинетом Ленина, сидел управляющий делами, высокий, спокойный Николай Павлович Горбунов.

- А, прибыл! - произнес Горбунов, увидев меня.

Взглянув на часы, он сказал подбадривающе: - Ну, пойдем... - Он тихо отворил дверь и сказал, не заходя: - Владимир Ильич, к вам из ВЧК...

Мне до этого приходилось встречаться с Владимиром Ильичем, разговаривать мимолетно. Последний раз это было год назад. Но в кабинете Ленина я впервые. Чувства волнения и радости охватили меня.

Бросилась в глаза широкая комната, два бледных от вечерних сумерек окна справа, слева - молочно-белое пятно высокой изразцовой печи, а посредине, на письменном столе, светит лампа со стеклянным нежно-зеленым грибом абажура. В нескольких шагах от меня, склонившись над столом, Ленин.

Ильич поднимает голову. Чуть прищурив глаза, вглядывается, узнает:

- Здравствуйте, здравствуйте, товарищ Уралов!

Эти слова он говорит, уже вставая из-за стола, идя навстречу. Он протягивает руку. И я ощущаю ее сильное пожатие.

- Садитесь, пожалуйста! - говорит Ленин, показывая на обшитое кожей кресло слева от стола.

Ленин уже сел на свое место, повернулся ко мне вполоборота:

- Ну-с, что скажете, товарищ Уралов?

План моего доклада куда-то исчез. И я начал с того, о чем и не думал говорить:

- Владимир Ильич! Я ведь только приехал... И потому с опозданием от омских железнодорожников и сам поздравляю вас с днем рождения... Крепкого-крепкого здоровья желаем вам...

Живое лицо Ленина каждой черточкой передавало его внутреннее состояние, и было видно, что начало разговора несколько удивило Ильича. Но я все-таки продолжал:

- Вместе с группой товарищей, чекистов, мы прибыли специальным поездом, отремонтированным во время субботников... Поезд омские рабочие прислали вам в подарок. Это эшелон с хлебом, двадцать вагонов пшеничной муки...

По мере того как я говорил, лицо Ильича согревалось.

Видимо, Дзержинский, сказав о приезде представителя ВЧК в Сибири, умолчал о подарке рабочих, чтобы доставить Владимиру Ильичу неожиданную радость.

- Вот, Владимир Ильич, вам фотографии паровоза и эшелона, сделанные уже в Москве... Вот он, этот состав, прошу ваших указаний, что с ним делать...

Ленин положил фотографии на стол перед собой. Склонился над ними. Глаза Ильича потеплели. Он о чем-то думал. Может быть, о ручейках хлеба, которые, сбегаясь по граммам и фунтам с пайков омских рабочих, стекались в поток, в тысячи пудов, привезенных сюда, в Москву. Может быть, о руках, с особой тщательностью и без всякой корысти готовивших состав в дальний путь. Может быть, о чекистах, которым ведь не зря в трудный путь доверили свой эшелон рабочие...

- Так вы, товарищ Уралов, спрашиваете, что с эшелоном делать? Уж не думаете ли вы, что омичи такие простаки и не знали, как мы поступим с хлебом?.. Хлеб надо разделить поровну на три части: детям рабочих Москвы, Питера, Иваново-Вознесенска.

- Будет сделано, Владимир Ильич! - радостно ответил я.

Меня обожгла мысль о том, что круг замкнулся: волна сердечного тепла омских рабочих дошла до Ильича, чтобы через его сердце дойти до московских, питерских, иванововознесенских рабочих.

Ленин наклонился вперед, ближе ко мне.

- А когда вы прибыли из Сибири? - спросил Владимир Ильич.

- Вчера...

- Значит, вы еще совсем тепленький, свежий, сибирский?

- Выходит, так...

- Как там с хлебом? Каково общее продовольственное положение? Как относится к Советской власти крестьянство - бедняки, середняки? - начал задавать вопросы Ленин.

Особенно подробно интересовался Ильич вопросом о сибирском хлебе. Хлеб, хлеб, хлеб! Много ли осталось от прошлых лет? Можно ли в Сибири создать большие государственные запасы хлеба?

Я подробно отвечал. Мне было понятно, что Владимир Ильич хорошо знает продовольственную обстановку в Сибири, но хочет еще раз проверить свои данные.

О колчаковцах Ленин спрашивал в прошедшем времени. Эта опасность миновала.

Я доложил о ликвидации остатков колчаковских банд и о том, что в захваченном архиве Колчака обнаружен интереснейший доклад начальника штаба, в котором, в частности, сообщается, что белогвардейцы в Сибири мобилизовали до 5 миллионов человек.

Тут Владимир Ильич задал несколько вопросов о партизанах: какова численность партизан, многие ли теперь идут в Красную Армию, как возвращаются к мирному труду.

- Товарищ Уралов, а вы использовали партизан при формировании ЧК на местах? - спросил Ильич, и с этого момента все его внимание переключилось на работу сибирских чекистов. - Хватало ли стойких, проверенных коммунистов для организации ЧК?

- Да, Владимир Ильич! Феликс Эдмундович прислал достаточно товарищей из центра. Мы брали для работы лучших людей на местах.

Как идет проверка пленных? Быстро ли освобождаются насильно мобилизованные крестьяне? Куда и как направляются пленные офицеры? Что из себя представляют кулацкие мятежи, связаны ли они между собой? - эти и другие вопросы о работе ЧК интересовали Ленина.

Я все время держал в уме: "Владимир Ильич и без меня очень занят. Я не имею права задерживать его длинными разговорами". Ильич не торопил меня, но я старался отвечать как можно четче и короче.

Когда разговор окончился, Владимир Ильич встал и, прощаясь, сказал:

- А знаете, товарищ Уралов, славный подарок прислали омские рабочие! Хлеб для нас сейчас - это все.

Большое им спасибо.

И Ленин крепко-крепко пожал мне руку.

Я. Буйкис

ПРОСЧЕТ ЛОККАРТА

Весной 1918 года я с товарищами по полку приехал в Москву. Прямо с вокзала мы направились в латышскую секцию городской партийной организации - она помещалась на Покровке, 41. Там нам предложили работать в ВЧК.

- В ВЧК? - с недоумением спросили мы. - А что это за организация?