Джеймс Миченер - Гавайи Миссионеры

На что они похожи?

На этот раз капитан задумался надолго.

-Миссионеры там бы не помешали. Теперь посмотрите вон на тот люк на корме. Через него вы будете выходить из своих кают и возвращаться в них. Сказав это, он провел двадцать два пассажира вниз по темному, крутому и очень уз кому трапу. При этом каждая женщина успела подумать про себя: "Если будет качка, я ни за что не сумею подняться или спуститься по этой лесенке".

Однако никто из молодых людей не был подготовлен к тому, что им предстояло увидеть сейчас. Капитан Джандерс показал им мрачное грязное помещение между палубами длиной футов в двадцать - вдоль него вряд ли могли улечься четверо взрос лых мужчин - и шириной в пятнадцать футов. Причем боль

шая часть помещения была занята грубым столом в форме полукруга, через центр которого проходила грот-мачта брига. - Вот здесь вы и будете жить, объяснил капитан Джандерс. - Правда, сейчас здесь темновато, но когда нас застанет сильный шторм, который порвет паруса, мы позаимствуем ткань с иллюминаторов, которая пока что выполняет роль занавесок, и вам станет гораздо светлее.

Миссионеры в недоумении уставились на это крохотное помещение, а Иеруша подумала: "Интересно, как же сумеют здесь общаться и принимать пищу двадцать два человека в течение шести месяцев?" Но самое главное ждало их впереди. Неожиданно капитан Джандерс отодвинул в сторону парусиновую занавеску, и молодым людям открылась "спальная половина" их будущего жилища.

Вот одна из кают, - объявил Джандерс. Столпившиеся миссионеры начали просовывать головы в образовавшуюся щель, чтобы полюбоваться на отгороженную спальню, спроек тированную, очевидно, под карликов. Пол здесь имел следую щие точные размеры: пять футов десять дюймов в длину и пять футов один дюйм в ширину. Иллюминаторы отсутствовали, сле довательно, ни о какой вентиляции говорить не приходилось. Сторона, противоположная занавеске, представляла собой ле вый борт корабля. На ней размещались две встроенные койки шириной в двадцать семь дюймов каждая, одна над другой. На одной из боковых сторон комнатенки тоже имелись две койки.

Уж не означает ли это... - начала было Аманда Уиппл и запнулась.

Что означает, мэм? - помог ей капитан.

Что две супружеские пары будут делить одну каюту? - выдавила Аманда и залилась краской.

Нет, мэм. Это означает, что здесь будут жить четыре па ры. По одной на каждую койку.

Эбнер остолбенел, а Иеруша, поняв, что проблему предстоит решать ей, тут же направилась к Уипплам, чтобы предложить им соседство, но когда она подошла к ним, то увидела, что крошечная, но весьма деловитая Аманда уже авторитетно заявляет капитану следующее:

Хейлы и Уипплы займут эту комнату, а соседями к нам назначьте две любые пары на ваше усмотрение.

Вы и вы, - властным голосом приказал капитан, ука зывая на чету Куигли и Хьюлеттов.

Остальные миссионеры двинулись дальше, чтобы получить свои места на корабле, а четыре первые пары, толкаясь локтями в убогом помещении, начали обсуждать различные аспекты своей будущей жизни на период в шесть месяцев.

-Я ничего не имею против верхней койки, - благородно согласилась Иеруша. - Как вы считаете, преподобный Хейл?

-Да, мы можем занять верхнюю, - согласился Эбнер. Эммануил Куигли, невысокий и покладистый мужчина,

сразу же заявил:

-Джепта и я тоже можем спать на верхней койке. Однако практичная Аманда решила иначе:

-Первого числа каждого месяца пары, которые спали на верху, будут переходить вниз. Но это еще не все. Похоже, что койки на этой стороне немного длиннее вон тех. Ну-ка, Джон, проверьте.

Уиппл покорно разлегся на койке и, вытянувшись во весь свой рост, вскоре выяснил, что те, что находились по борту корабля, были на целых девять дюймов длиннее другой пары. Правда, и те и другие все равно оказались для него короткими.

-Те, кто первый месяц будет спать на коротких койках, - продолжала Аманда, - первого числа поменяется с теми, кому достанутся длинные. - Все согласны?

Итак, первая восьмерка сформировала свою уплотненную ячейку. Впоследствии, со временем, это было забыто, но зато надолго запомнились слова Эбнера, произнесенные в тот самый памятный день. То, что предложил он, потом перенимали и другие миссионеры. Оглядев лица семерых расстроенных молодых людей, едва уместившихся в тесной комнатке, он сказал:

Жилище наше не слишком просторно, кроме того, как мне кажется, нас будут ждать и другие неудобства. Особенно если учесть, что четверо из нас женщины. Но давайте ни когда не забывать о том, что мы являемся самой настоящей се мьей во Христе. Так что будем всегда называть друг друга по фамилиям. Я - брат Хейл, а это моя жена - сестра Хейл.

Я сестра Аманда, - поправила Эбнера веселая малень кая женщина из Хартфорда, - а это мой муж - брат Джон.

Так как мы только что познакомились и совсем не знаем друг друга, воспротивился Эбнер, - я считаю, что чем офи- циальней будут обращения друг к другу, тем лучше и правиль нее. - Хьюлетты и Куигли согласились с ним. И Аманде ниче го не оставалось, как только подчиниться большинству.

Ну, как вам здесь нравится? - осведомился капитан Джандерс, просунув голову в отверстие в парусине.

Маловато помещение, - пожаловалась Аманда.

Позвольте мне дать вам один совет, молодой человек, - обратился капитан к Уипплу. - Храните все, что только воз можно, из своих вещей здесь, в каюте. Не волнуйтесь о прост ранстве, оставьте себе только место для того, чтобы можно было стоять. Кладите коробки одна на другую до уровня верхней койки. Подумайте сами: ведь вам придется пользо ваться этими вещами целых шесть месяцев. Поверьте, вы по том будете благодарны мне.

А мы будем страдать от морской болезни? - заранее по морщилась Иеруша.

Мэм, уже через два часа после того, как мы выйдем из Бостонского порта, мы окажемся в открытом море. Потом нас ожидает встреча с Гольфстримом, а волны там всегда прилич ные. Затем мы поплывем вдоль побережья Африки, где море еще более беспокойное. И, наконец, нашему бригу предстоит испытание у Мыса Горн, а там, как известно, погода бывает самой ужасной во всем мире. Мэм, сколько вы весите сейчас?

Примерно сто пятнадцать фунтов, - начиная нервни чать, ответила Иеруша.

Мэм, вас настолько измучит морская болезнь, что к то му времени, когда мы обогнем Мыс Горн, вы еще обрадуетесь, если в вас останется фунтов девяносто. - Наступило тяжелое молчание, и Эбнер, неожиданно почувствовав, как качнулось под ним судно, испугался, что его начнет тошнить прямо сей час. Но в эту же секунду капитан ободряюще хлопнул его по спине и веселым голосом обрадовал слушателей: - Но зато после Горна мы войдем в воды Тихого океана, а плавать там - все равно, что прохлаждаться в лодочке на озерной глади. Вот тогда вы начнете нормально питаться и очень скоро восстано вите свой прежний вес.