Андрей Ястребов - Боже, спаси русских!

Вот она, западня, которой человек старался избежать (и которой не смог избежать!), – горькое ощущение любви к Родине, бесплодной, бессмысленной, безнадежной надежды быть ею услышанным. Мучительной и просто смешной любви к тому, что тебя не собирается даже замечать. В очередной раз у горниста на параде сползли штаны...

Из Горького: «Я – не злой, я не гадкий человек, я просто – русский человек, несчастный человек! Не знаю меры добра и зла... ничего не знаю... разбросал лучшие силы души и – вот, никуда не гожусь... дурацкая жизнь! очень стыдно, поверьте слову!..»

Постепенно перестаем нуждаться в мыслях и чувствах. Доверяем лишь глазам, созерцающим русскую жизнь, и аппетиту ко всему прекрасному. Хотя как выйдет... Обо всем думаешь, так как-то вяло думаешь. О Боге, о вере, о гордости, о Родине, о себе, русском.

Русский человек начинает просить Христа, Господа, Кришну, Будду, Магомета, Зевса, Владимира Красное Солнышко, Муму избавить его от печали неверия ни во что. Без святотатства. Искренно. Неумело молится наш человек: «Господи милосердный, Всевышний мой, не оставь меня, даже если я оставил Тебя...» Как хочется быть неоставленным. Курируемым. Гордым за Родину.

Из Горького: «Не верю! Храм сей, скверно построенный и полуразрушенный, Русью именуемый, – невозможно обновить стенной живописью. Распишем стены, замажем грязь и роковые трещины... что же выиграем? Грязь – она выступит, она уничтожит милые картинки... и снова пред нами гниль и всякое разрушение...»

Эх, русская душа... Ее переполняют открытость, нежность, неистовая ярость и требование, что все в этой жизни должно иметь смысл. Тот или иной смысл. Каждый из нас, русских, знал человека, который слышал в поезде о человеке, которому кто-то рассказал о счастливом человеке, но мало кто его видел, потому что тот человек, который рассказал, больше не ездит в поезде. Дома сидит. Запил...

Как тут не выпить...

Из Тургенева: «Трезвости у нас нет – такой пьяный уголок».

Переломным моментом в истории русского пьянства стало правление Ивана Грозного. При этом царе на Руси был открыт первый царев кабак, он находился в Москве на Балчуге и был изначально предназначен только для опричников. Слово «кабак» – татарское, но сама идея исключительно русская. Это питейное заведение принципиально отличалось от предыдущих. Здесь нельзя было есть. Только пить. А все доходы от него поступали в казну. Кабак пользовался большим успехом, приносил значительные доходы. Как легко догадаться, водка без закуски производила сильный эффект.

Количество подобных заведений с легкой руки царя растет как на дрожжах. Крестьянам и посадским людям запрещается изготовлять какие бы то ни было хмельные напитки дома. Отныне им одна дорога – в кабак.

Торговля водкой сосредоточивается в руках исключительно царской администрации. Начинается повсеместное запрещение корчем – заведений, где не только пили, но и ели! Утвердить казенную продажу алкоголя – вот к чему стремилось государство. При Борисе Годунове корчмы повсюду (за исключением Малороссии) были уничтожены: с 1598 года частным лицам было запрещено торговать водкой.

В 1648 году, в начале царствования Алексея Михайловича, возникли «кабацкие бунты». Городская чернь не могла платить по кабацким долгам, а качество водки снизилось. Кроме того, из-за массового пасхального пьянства в течение нескольких лет страдала посевная у крестьян. Для подавления пьяных бунтов пришлось использовать войска.

В допетровскую эпоху пьянство было свойственно, главным образом, простолюдинам. Аристократия и зажиточный люд были гораздо менее подвержены этому пороку, поскольку им дозволялось самим производить вино и пить его дома. До царствования Петра I о пьянстве в стенах Кремля не известно ровным счетом ничего. То ли дело великий преобразователь! Будучи за границей, он оставил о себе долгую память, когда в пьяном угаре с дружками крушил что под руку подвернулось...

Средства на Петровские реформы и войны шли в значительной мере от питейного дела. Ассамблеи и дипломатические приемы завершались грандиозными попойками и безобразиями. Древние православные традиции благочестия попирались. Раскольники торжествовали: их предположения о конце времен и царстве Антихриста все более походили на правду.

Следующий шаг в спаивании населения – введение Указом Екатерины II в 1765 году так называемой откупной системы взамен государственной винной монополии. Для увеличения сборов в казну от торговли алкоголем правительство отдавало его продажу на откуп частным лицам. Откупщики были людьми энергичными и добросердечием не отличались. Они должны были сами найти способ собрать с народа деньги, но до этого давали государству установленную заранее сумму.

По договору с правительством откупщик обязывался платить в казну определенную сумму за каждое выкупленное у государства ведро водки, а взамен получал монопольное право ее продажи на определенной территории. При этом, стремясь подавить конкуренцию казенной водке со стороны слабоалкогольных напитков, государство стало взимать высокий налог с медоваров, производителей пива и владельцев пивных лавок. Пивоваренные заводы стали закрываться. С 1845 году распивочные пивные лавки везде, кроме Петербурга и Москвы, были запрещены. В 1848 году в 19 губерниях страны не осталось ни одного пивоваренного завода. Вот так народ приучили к водке... Знаток истории русской кухни Вильям Похлебкин приводит знаменательную фразу, приписываемую Екатерине II: «Пьяным народом легче управлять».

Александр I в указе о привилегиях купеческому сословию официально разрешал купцам запои по две недели (малые) и по месяцу (большие), трактуя их как душевную болезнь.

Со временем у откупщиков-монополистов, державших непомерно высокую цену на водку, стали концентрироваться огромные средства. Это не давало покоя правительству, желавшему получать большую прибыль. В результате царь Александр II пошел на очередную реформу питейного дела. В 1863 году его правительство уступило право государства на изготовление водки частным заводчикам и ввело новую систему продажи, получившую название акцизной. Массовое промышленное производство водки в условиях свободной конкуренции и отмены монополии откупщиков привело к снижению ее цены, увеличению продаж и росту доходов казны от акцизных сборов. Только за один 1864 год потребление водки возросло почти в два раза. Приведем одно из свидетельств. Скрывшийся за инициалами Г. О. журналист писал: «Новая акцизная система уничтожила последние препоны к безграничному развитию пьянства. На каждом шагу явились новые кабаки. Овощные лавки сделались питейными домами».