Робер Амбелен - Иисус, или Смертельная тайна тамплиеров

Задавая последний вопрос, инквизиторы показывали свою прекрасную осведомленность. Сто лет тому назад, допрашивая «совершенных» катаров, они открыли для себя тайну, которой до сих пор не знали, потому что это была тайна церкви, известная лишь высшим ее сановникам: истинное лицо исторического Иисуса. Это лицо было запечатлено в архивах Римской империи. И после Константина провели чистку архивов. Это лицо было известно иудеям, и во время шквала гонений, обрушивавшихся в течение тринадцати веков на головы несчастных евреев, удалось конфисковать и уничтожить либо изменить компрометирующие документы. Оно было известно катарам, и эта ересь была уничтожена вместе с их рукописными документами. Катары открыли его тамплиерам. И теперь надо было истребить последних. Потому что, судя по их официальным показаниям, многие орденские братья знали… А эти непристойные поцелуи, один — меж лопаток, другой — в поясничную впадину, возможно, должны были привлечь внимание к одной из тайн «Зохара» — приему, который еврейские каббалисты называют «таинством Весов», приводящему в действие Хохму (Мудрость) и Бину (Разум), два «плеча» Старца Дней, в мире Йесода («Основы» его поясницы)? [9] На древнееврейском Yesod означает «основание». Это «динамический очаг, где потенциально содержится всё. что расцветет в сотворенном мире» (Warrain, Francis. La theodicee de la kabbale: les sephirothles noms divins; suivi de, «La nature eternelle» d'apres Jacob Boehme. Paris: Vega. 1949). — Видно, что Храму были знакомы как практическая каббала, так и Кундалини тантризма, по-древнееврейски nahash.

Клятва избранного епископа, в день посвящения, содержащая (в частности) намек на «тайну».

Из издания «Посвящение в епископы в соответствии с римским служебником» ( Sacre d'un Eveque selon le Pontifical Romain. Paris-Tournai-Rome: Desclee & Cie. Imprimeurs du Saint-Siege & de la Sacree Congregation des Rites. 1933).

Итак, во времена, которые современные архивные документы уже не позволяют датировать точно, но, можно полагать, близкие ко второй половине XIII века, орден Храма, прежде называвшийся «армией бедных воинов Христа и Храма Соломона», во многих своих командорствах претерпел важную и серьезную духовную перемену.

Под влиянием Тайных магистров, вдруг таинственно появившихся, и, несомненно, в результате обнаружения рукописей в городах Святой земли либо благодаря таинственным беседам с арабскими учеными, еврейскими каббалистами или катарскими «совершенными» перед тамплиерами предстало подлинное лицо исторического Иисуса, очень непохожее на легендарное.

То, что эти Тайные магистры, дублировавшие официальных, существовали, нам доказывает один банальный факт. В самом деле, кто приказал Жаку де Моле, официальному великому магистру, не умевшему ни читать, ни писать, собрать все архивы ордена, и прежде всего «уставы» командорств, незадолго до облавы, устроенной Филиппом Красивым?

Кто такой этот «магистр Ронселен», настоящее имя — Ронселен де Фо, которому некоторые тамплиеры приписывали введение этого страшного обычая — отречения от Иисуса? В перечне магистров ордена Храма он не фигурирует. По крайней мере, в перечне официальных магистров… Мы найдем его дальше.

Таким образом, вероятно, некоторые высшие сановники ордена, не столь невежественные, как большинство других, были знакомы с документами, неизвестными в Европе и имеющими отношение к подлинным истокам христианства, документами, которые церковь впоследствии поспешила уничтожить. Вот почему мало-помалу, по примеру Фридриха Гогенштауфена, императора Германии и короля обеих Сицилий, самого просвещенного суверена своего времени, орден Храма отверг догму о божественности Иисуса и вернулся к Единому Богу, общему для иудаизма и ислама.

И так в самых недрах официального ордена образовалось настоящее внутреннее тайное общество с оккультными руководителями, эзотерическими доктринами и секретными целями, что было нетрудно, потому что в 1193 году орден насчитывал всего 900 рыцарей.

Отныне тех наивных неофитов, которые на церемониях приема в капитуле отказывались отвергнуть крест, принимая это предложение за банальное испытание прочности их веры, отправляли на поля сражения за море поддерживать доброе имя ордена и покрывать себя славой.

Напротив, тех, кто безропотно, perinde ad cadaver [подобно трупу ( лат. )], покоряясь всем приказам командоров, топтал ногами деревянный крест либо крест на старинном орденском плаще, расстеленном на полу, оставляли в Европе в качестве резерва для выполнения загадочных и отдаленных задач тамплиерской державы. В самом деле, более показательного испытания в то время быть не могло.

Ведь задача состояла в том, чтобы весь мир превратить в «Святую землю». Для этого мир надо было прежде всего захватить. И это могло сделать отважное, организованное и богатое меньшинство, очень смутно сознающее свою грандиозную цель, но мудро управляемое группой посвященных и умеющее как хранить тайну, так и слепо повиноваться.

Настал день, когда дело получило огласку, когда перебежчики, надменно-разочарованные и озлобленные, заговорили. Король Франции почуял удачу и сумел сделать своим сообщником папу, уже ставшего его человеком после ночного соглашения в лесу Сен-Жан-д'Анжели. Королевская казна и римская догма вскоре окажутся в выигрыше.

Служители правосудия уже смазывали дыбы и присяжные палачи раскаляли добела свои клещи. А когда захватили все золото Храма, конфисковали фьефы и командорства, тогда запылали костры.

Их дым, черный, жирный и зловонный, затмевавший утреннюю и вечернюю зарю, на шестьсот лет изгнал надежду на европейское единство и универсальную религию, которая бы объединила всех. Но прежде всего этот дым удушал истину о величайшем обмане в Истории.

Именно затем, чтобы изгнать его зловещую тень, и написаны эти страницы — вслед за многими другими, потому что еще до тамплиеров эту тайну знали и распространяли катары.

И окситанскую культуру уничтожили именно затем, чтобы заставить их замолчать, — мы это сейчас докажем.

Ронселен де Фо, «магистр Ронселен» из показаний, был сеньором одноименного маленького порта (Фосюр-Мер), еще и в наши дни располагающегося у западного входа в Берскую лагуну. Тогда он был вассалом королей Майорки, зависящих от королей Арагона, которые в битве при Мюре в 1213 году защищали катарскую ересь. Совсем близко находится Безье, город-мученик крестового похода, и то, как крестоносцы Симона де Монфора 22 июля 1209 года перебили все его население (100 тысяч человек), не разбирая католиков и катаров, в его время было еще не забыто. Он сумел сохранить в сердце ненависть к католической церкви, которая тогда была синонимом христианства, и исполнился общего отвращения и к той, и к другому.