Робер Амбелен - Иисус, или Смертельная тайна тамплиеров

(«Item, beatam Mariam Virginem negant fuisse veram matrem Domini Ihesu Christi, nec fuisse mulierem carnalem, sed sectam suam et ordinem suum dicunt esse Mariam Virginem, id est veram penitenciam castam et virginem qui generat filios Dei, quando recipiuntur ad earn camdem sectam et ordinem».)

Из утверждения о порождении «сынов Божьих» этой «Девой Марией», чисто условного, следует вывод, что все, кого порождает под этим именем катарская церковь, становятся ipso facto идентичными и подобными Иисусу Христу. Такое умножение до бесконечности сводит на нет христианское представление о едином Спасителе.

Этот вывод влечет за собой другой: обращение к Евангелию от Иоанна, единственному, которое использовали катары с первого по семнадцатый стих, — обманный трюк, потому что их устное учение, как мы только что видели, отрицает единственность Воплощенного Слова, утверждаемую этим Евангелием.

Кстати, надо отметить, что с катарами часто смешивают вальденсов. Последние и сами часто сталкивались с первыми, потому что они жили в одних и тех же краях и в одно и то же время. Вальденсы, равно как и катары, тоже делились на «совершенных» и «верующих». Из-за использования одних и тех же слов часто и весьма ошибочно ритуалы вальденсов считали катарскими и вполне искренне могли предполагать, что катары были христианами. Но в абсолютном смысле слова христианами были только вальденсы, хотя и не католиками.

Катары, как мы видели, таковыми не были абсолютно. Читателей, желающих убедиться во всем вышесказанном, мы отсылаем к «Practica» инквизитора Бернара Ги.

Очень вероятно, что то же относится и к «Иисусу Христу». Шарль Гигебер показал, что эзотерические иудейские секты до нашей эры упоминали существо по имени Иешуа (на древнееврейском — Иисус). Очевидно, что у них еще не могло быть речи об историческом Иисусе. А ведь «Иисус Христос» дословно значит «Священный Спаситель» (от древнееврейского «Иешуа» и греческого «Кристос»).

Впрочем, любой катар, принимая «consolamentum», сначала должен был вслух произнести формулу «abrenuntiatio», торжественно отрекаясь от крещения водой, принятого при рождении, и объявляя, что не верит в него и отказывается от него. Тем самым в его представлении стирался крест, которым отмечали его лоб, и последующие помазания.

Несомненно, имелось в виду крещение водой, принятое в лоне католической церкви, но никакого другого он взамен не принимал.

После констатации всех этих фактов нам трудно далее соглашаться, что катаризм был всего лишь примитивной формой христианства. Напротив, в реальности это была религия абсолютно манихейского типа, не скрывавшая своего неприятия классического образа Христа, известного нам из истории, и полного неверия ни в его Воплощение, ни в его Страсти, ни в его Воскресение, ни в его Вознесение. Что же тогда остается от христианства? Очевидно ничего.

Тем же путем, в свою очередь, пошли тамплиеры; менее семидесяти лет отделяет костер Монсегюра от костра на острове Сите, и рот Истине заткнула та же железная перчатка. Ибо «оружие во все времена было инструментом варваров. Оно обеспечивало победу материи над духом, и самой тяжелой материи. Оно поднимало из глубины душ грязь самых худших инстинктов» ( Шарль де Голль. На острие шпаги).

Ниже мы приводим краткие библиографические данные о самых древних рукописях «библиотеки» основ христианства.

Познакомившись с ними, читатель сможет убедиться в том, что мы будем утверждать на протяжении всей книги, а именно: что реальные документы (не «упоминаемые» в качестве «исчезнувших»!) все относятся не ранее чем к IV веку.

Вслед за каноническими Евангелиями мы привели апокрифические, так как «наибольший интерес они вызывают у нас в том плане, что отражают народное христианство истоков (…) Они дополняют те хроники первых веков, какими являются великие послания Павла и Деяния апостолов (…) С самой узкой точки зрения апокрифы приводят некоторые исторические подробности, которыми нельзя пренебрегать» (Daniel-Rops // La Bible apocryphe. Evangiles apocryphes. [Traduction] par F. Amiot… (et Daniel-Rops). Paris: Artheme Fayard. 1952).

Вошло в обычай петь laus [хвалу (лат.)] монахам-переписчикам, этим добрым и превосходным отцам, которые в средневековых монастырях «собирали» и переписывали рукописи греческих и латинских авторов.

При этом забывают уточнить, какой была судьба оригиналов. По сути, эта работа отвечала настоятельной потребности истребить всякое упоминание об Иисусе — вожде мятежной политической группировки, деятельность которой по жизненной необходимости часто выливалась в разбой и в действиях которой более тридцати лет не было ничего евангельского. А также уничтожить высказывания об этом Иисусе латинских авторов и мирных евреев, тоже имевших свое мнение на этот счет.

Поэтому в плане рукописей древних авторов мы имеем очень печальный итог.

Что касается Иосифа Флавия, то известны его рукописи IX и XII веков, и только во второй содержится знаменитый пассаж об Иисусе, пассаж, который все серьезные католические экзегеты считают грубой вставкой. Старославянский текст «Иудейской войны», иногда называемой «Взятием Иерусалима» или «Иудейскими войнами», и вставки в нем отличаются от греческого текста.

Что касается Тацита, есть его рукописные «История» и «Анналы» IX и XI веков. И недостает как раз того, что относится к ключевым годам зарождения христианства, ко всему периоду с 28 по 34 год. К тому же рукописи изобилуют купюрами и вставками, порой столь грубыми, что проницательный читатель даже без предварительной подготовки может выступить в роли экзегета и обнаружить их сам.

Даниэль-Ропс, не желая того, простодушно дал нам ключ к этим тайнам. В книге «Иисус в Его время» он пишет:

«Отметим эту цифру — IV век. Если тексты Нового Завета грубо датируются периодом с 50 по 100 год, то их составление и первые полные их рукописи, которыми мы располагаем, разделены тремя веками. Это может показаться ненормальным, но надо подчеркнуть, что это ничто по сравнению с временными промежутками, отделяющими неизвестный автограф от древнейшей известной копии всех классиков античности: четырнадцать веков для трагедий Софокла, равно как и для произведений Эсхила, Аристофана и Фукидида; шестнадцать веков для произведений Еврипида и Катулла, тринадцать — для Платона, двенадцать — для Демосфена. В самом благоприятном положении оказались Теренций и Вергилий, потому что для первого разрыв составил только семь веков, а для второго — четыре» [11] Daniel-Rops, Henri. Jesus en son temps (Histoire sainte. 2). Paris: Fayard. 1967. .