Альберт Аспидов - Петербургские арабески

Однако нередко дождь разгонял и зрителей, и артистов. А со временем деревянные конструкции амфитеатра настолько обветшали, что становилось опасным продолжать здесь представления. Необходимо было построить надежное каменное сооружение.

9 июня 1773 года генерал-полицмейстер Чичерин объявил высочайший указ об учреждении в Санкт-Петербурге «публичного русского комедиального зрелища, как оное и прежде было, которое и производить на построенном для карусели месте, и для представления оных построить театр и комедиантов нанять».

Построить новый «публичный театр» в столице Екатерина II поручила военному инженеру, строителю крепостей и гидротехнических сооружений М.А. Деденеву, передав ему при этом необходимые для постройки чертежи, составленные архитектором Ринальди. Михаил Алексеевич незадолго до этого, в 1763–1772 годах, отличился при постройке пеньковых складов на берегу Малой Невы (Пенькового буяна). Эту работу инженер Деденев выполнил совместно с придворным архитектором Антонио Ринальди. Теперь они могли продолжить совместную работу, уже для воплощения просветительских забот императрицы.

Благополучно, но неспешно заложив фундаменты театра, через пять лет, в 1779 году, подрядчики начали уже кладку стен первого этажа. Но в это лето с поставленных лесов упал Ринальди. Об этом Екатерина II сообщала своему зарубежному корреспонденту Ф. Гримму. После этого семидесятилетний архитектор перестал бывать на строительной площадке. Без Ринальди постройка театра окончательно замедлилась, и императрица решила дальнейшее ведение работ поручить другому доверенному лицу.

Таковым оказался Федор Вилимович Баур, в энергичной и разумной исполнительности которого Екатерина была уверена.

Фридрих Вильгельм Бауэр (Баур, Боур), бывший генерал-квартирмейстер Прусской армии, в Россию был приглашен императрицей во время войны с турками. В 1769 году он был направлен в действующую армию Румянцева генерал-квартирмейстером. Вождение войск по незнакомой местности входило в круг его обязанностей.

В своем донесении императрице граф Румянцев затем так отзывался о Бауре: «Нелицемерно могу сказать, всемилостивейшая государыня, что ваше величество приобрели в нем искуснейшего себе слугу для военных дел; в коротком времени я обозрел в нем твердость знаний военной науки и то превосходство, что он не подобен тем, которые в одном глубокомыслии все свои таланты скрывают… Ваше императорское величество, поздравляю в столь искусном выборе людей и купно всеподданнейше благодарю, что служба с таким человеком послужит и мне в науку». Отличался Баур не только в искусстве вождения военных колонн и в составлении карт местности, но и на полях сражений под Ларгою и Кагулом. Под Рябою Могилою он смелой контратакой обратил в бегство превосходящего по численности неприятеля.

В конце 1771 году Баур по высочайшему повелению был вытребован в Петербург. Здесь императрица поставила его во главе недавно учрежденного ею Генерального штаба. Федор Вилимович с большой энергией взялся за его преобразование и стал фактическим его основателем. Прежде всего он постарался, чтобы это учреждение получило место для самостоятельного существования и чтобы здесь имелась возможность обучать офицеров. Баур упросил императрицу приобрести дом для Генерального штаба (корпуса вожатых), «где бы не только молодые того штаба офицеры в науках, относящихся до военного искусства, упражняться могли, но и исполняли бы по службе им поручаемое».

Подходящим для этого показался ему дом и участок наследников купца Брумберга. Сам купец к этому времени оказался казенным должником, разорился и умер. Обосновавшись здесь, Баур, однако, не спешил свернуть цветочное хозяйство и на месте оранжерей устроить площадь для вахтпарада. «Санкт-Петербургские ведомости» того времени извещали читателей: «В Морской улице, у запасных магазинов в бывшем Брумбергском доме, что ныне вожатый корпус, продаются из оранжереи голландские луковицы разных званий и отменных колеров. Также розаны в горшках. Левкои, фиалы и махровые гвоздики с цветом». Очевидно, такое цветочное окружение нравилось начальнику Генерального штаба.

Однако в высоких военных сферах привыкли распоряжаться офицерами Генерального штаба по своему усмотрению и нововведения Баура не понравились. В числе недовольных оказался и всесильный Потемкин.

Екатерина II в этой конфликтной ситуации поступила по-житейски мудро. Императрица стала загружать начальника Генерального штаба всякого рода строительными поручениями, так что у того уже просто не оставалось времени для борьбы со своими противниками. Баур же, со своей стороны, охотно обратился к строительным делам: он любил строить и здесь ему никто не мешал быть полным хозяином. Помимо своего генерал-квартирмейстерского звания он теперь получил и чин генерал-инженера. Был награжден самыми высокими орденами.

В разное время ему были поручены укрепления крепостей, устройство водоснабжения в Москве и в Софии (Царском Селе), строительство Московского арсенала, городовой верфи в столице и гаваней в Кронштадте и Риге, исправление Ладожского канала… Наконец, в Петербурге Баур возглавил Комиссию строения Фонтанки и Екатерининского канала — одевал в камень берега этих водных городских магистралей. К этим многохлопотным заботам Федора Вилимовича Екатерина добавила еще одну — строительство Большого каменного театра. Благо, что последний находился неподалеку от резиденции Баура в бывшем Брумбергском доме.

Екатерина II также назначила и нового архитектора к театральному строению, призванного заняться устройством и убранством его внутренних помещений, украшением главного фасада. Таковым оказался театральный художник и декоратор Людвик Филипп Тишбейн. В 1779 году он был приглашен в Петербург писать декорации для императорского театра в Зимнем дворце. Его творчество понравилось императрице, и она решила привлечь этого знакомого с зарубежными театрами опытного художника к завершению постройки публичного театра в Коломне (возможно, и по просьбе Баура). Екатерина часто советовалась с Тишбейном насчет подробностей внутреннего устройства театра. Так, было решено императорскую ложу поставить в центре амфитеатра. По обе стороны ложи разместить несколько рядов привилегированных мест с повышенной платой, а за ней — партер. Устроить три яруса лож в зрительном зале.

В 1781 году «Санкт-Петербургские ведомости» сообщали: «Для исправления водяных и других работ потребно… поставить в Санкт-Петербурге к строению театрального дома и уличных каналов разного виду кирпича, извести тосненской… и равномерно же плотников и каменщиков; желающие взять поставку всего оного могут для торгу и заключению контрактов явиться здесь, в Петербурге, в учрежденную в доме Генерального штаба комиссию строения Фонтанки и Екатерининского канала…»