Александр Гогун - Черный пиар Адольфа Гитлера

Как известно, белградский государственный переворот и правительство Симовича восторженно приветствовались советским радио и прессой. До переворота путчисты, несомненно, поддерживались в своих планах надеждами на советскую помощь. Казалось, что ожидания группы Симовича исполняются, когда в Москве 5 апреля 1941 г. был подписан советско-югославский пакт о дружбе и ненападении. Этот договор, судя по обстоятельствам, может рассматриваться как непосредственная провокация Германии и подкрепление антигерманской позиции правительства Симовича. Он нашел в мировой прессе в свое время соответствующий отклик. Везде подчеркивается несоответствие этого договора с германо-советскими соглашениями; он рассматривается как решительный поворот в германо-советских отношениях; говорится даже о возможности вступления Советского Союза в войну против Германии. Товарищ министра США Самнер Уэллс истолковывает русский шаг, после того как он до этого имел несколько бесед с полпредом в Вашингтоне, следующим образом: „Югославо-советский пакт дружбы может при известных обстоятельствах иметь необычайное значение. Пакт встречает всюду всесторонний интерес. Имеются причины предполагать, что он более ценен, нежели [просто] пакт о дружбе и ненападении“. Что заключение пакта было истолковано правительством Симовича как вызов на борьбу против Германии, следует из имеющегося документального свидетельства посланника Нинчича, брата министра иностранных дел путчистского правительства. На тесную связь между Симовичем и Советским Союзом далее указывает то обстоятельство, что после начала военных действий большое количество югославских военных самолетов полетело в Советский Союз, чтобы не быть уничтоженными. Кроме того, согласно достоверным сообщениям, советское правительство предложило югославским офицерам перейти на советскую службу.

Далее имеются документальные доказательства того, что Советский Союз передал сообщения югославскому и греческому генеральным штабам о месте нахождения и передвижении германских и итальянских войск. Из достоверного источника, наконец, стало известно, что советское правительство 10 апреля предложило югославскому посланнику поставку военного материала через Черное море. Военный материал сначала должен был быть направлен в Пирей. Это сообщение доказывает, что советское правительство имело намерение поддержать Югославию в борьбе против Германии, хотя бы поставками оружия; этим же оно хотело нанести удар в спину Германии, борющейся за свое существование.

Эта политика явно базируется на политическом и военном сотрудничестве Советского] Союза с Англией, а в последнее время и с Америкой. Дальнейшим признаком этого сотрудничества является, например, изданное 18 марта распоряжение комиссара внешней торговли Микояна, согласно которому запрещается провоз военного материала через Советский Союз. Совершенно ясно, что это распоряжение обращено первым делом против германского импорта из Восточной Азии и служит исключительно интересам противников Германии. Оно открыто приветствуется и истолковывается английской и американской прессой в указанном смысле.

Почти одновременно обнаруживается дипломатическая поддержка, предоставляемая Советским Союзом английскому правительству на Балканах. Поездка английского министра иностранных дел Идена в Стамбул, как известно, преследовала цель создать балканский фронт совместно с Турцией и, по возможности, с Советским] Союзом, что должно было быть подготовлено поездкой Идена в Москву. Если эта поездка и не состоялась, ввиду того, что Сов[етский] Союз нашел время еще неподходящим для явного перехода на сторону врагов Германии, то Москва все же решила действовать в тесном контакте с Англией, что было достигнуто полетом английского посланника Криппса на советском военном самолете в Анкару и посредством местного полпреда. Результатом этого совещания явилось опубликование 25 марта 1941 г. декларации, в которой Советский Союз, ссылаясь на существующий пакт о ненападении с Турцией, обещает последней, в случае конфликта, полный нейтралитет. Цель, преследуемая при этом Советским] Союзом, была определена корреспондентом „Ассошиэйтед Пресс“ в Анкаре следующими словами: „Отказываясь от возможного советского противодействия на случай вступления Турции в войну на стороне Англии, Москва впервые открыто стала работать против германской дипломатии“. Если английские планы распространения войны, благодаря реальной позиции Турции, не осуществились, то это не меняет факта, что Советский] Союз способствовал английским намерениям. Ту же политику Москва преследовала с большим успехом по отношению к Югославии в полном согласии с Англией, подстрекая белградских путчистов к государственному перевороту и укрепляя их желание войны заключением дружеского договора. С тех пор отношения между Советской Россией и Англией на политическом и военном поприщах становятся все теснее, что явствует из сообщений, поступивших за последнее время, относительно поездки посла Криппса в Лондон.

Наконец имеются документальные доказательства того, что также ведутся переговоры между Москвой и Вашингтоном, целью которых является тесная политическая связь между этими двумя государствами. В секретном циркуляре, направленном полпредом в Бухаресте 8 июня ряду политически близких ему дипломатов, такой союз с торжеством характеризуется как величайшая военная и экономическая мощь в мире.

Верховное командование Германской армии [127] Так в документе. В немецком оригинале – «Oberkommando der Wehrmacht» (S. 49). Здесь и далее по тексту – «Верховное командование Вермахта».

WFST / отделение L (1 Ор)

Главная квартира Фюрера, [128] Так в документе. В немецком оригинале – «F.H. Qu. – Fuehrer Hauptquartier» (S. 49). Здесь и далее – Штаб-квартира Фюрера.

№00 ПО а/41 с. ком. [129] Так в документе. В немецком оригинале – «g. Kdos.» (S. 49) – «Geheime Kommandosache» – «секретное дело командования». В публикуемом документе это некорректно переведено как «Секретно. По командованию». Фактически продублирован заголовок документа. 13.01.1941.

Секретно. По командованию. [130] Так в документе. В немецком оригинале – «Geheime Kommandosache» (S. 49) – «секретное дело командования». На с. 54 то же самое словосочетание переведено корректнее: «Секретное дело Верховного командования Германской армии». Поэтому далее некорректный перевод заменен на более точный: «Секретное дело командования». Касается: советских нарушений границы.