Евгений Тарле - Сочинения — Том II

Если, с одной стороны, рабочие сыграли роль орудия, которым решено было испугать двор, то, с другой стороны, деятели, которые прямо или косвенно способствовали устройству манифестации, были некоторое время не совсем уверены в том, что это орудие не захочет предпринять какие-либо самостоятельные действия. 24 июня (1792 г.), через четыре дня после манифестации, мэр города Парижа пишет поздно вечером тревожную записку полицейскому комиссару с вопросом, правда ли, что в Сен-Марсельском предместье царит возбуждение, что рабочие вооружаются? Он требует, чтобы комиссар убедил заблуждающихся во имя закона, во имя властей не нарушать порядка [83]. Полицейский комиссар спустя несколько часов отвечает ему, что среди рабочих царит спокойствие, которое было только нарушено одной «частной ссорой», но что рабочие заявляют, что они примутся за работу; впрочем, и командир национальной гвардии занял опасные пункты достаточными вооруженными силами [84].

Но вот консервативно настроенная директория департамента временно устраняет мэра Петиона от должности (именно за его бездействие во время манифестации 20 июня). Тотчас же организуется петиция от имени «сорока тысяч рабочих», занятых строительными работами, в пользу Петиона [85]. Авторы петиции называют устраненного мэра «ангелом-хранителем столицы», просят Законодательное собрание вернуть его и устранить директорию департамента, заявляют о полном доверии народа к мэру, спрашивают, неужели можно поставить мэру в вину, что он не провозгласил военного положения и не обагрил столицу кровью, и т. д. Временно оказавшаяся сильнее мэра директория департамента тотчас справляется, каково в самом деле настроение рабочих? Полиция доносит, что, несмотря на все усилия якобинцев отвратить рабочих от их занятий, Париж и предместья спокойны [86].

События, однако, идут своим чередом. Неприятельская армия грозит вторжением, слухи о сношениях двора с коалицией распространяются все шире, еще до того как манифест герцога Брауншвейгского необычайно усилил республиканское течение. Мэр Петион восстановлен в должности. Он и его приверженцы считают пока ненужным продолжать поддерживать агитацию среди рабочих — агитацию, которая велась все время, пока Петион был устранен от должности. И, действительно, рабочие повинуются ему, порядок всюду легко восставляется при одном его появлении [87], и это обаяние длится, несмотря на все успехи агитации Дантона, в эти критические, последние дни монархии [88].

Но сам Петион не в силах, если бы и хотел, спасти монархию. Будущие смертельные враги, жирондисты и (названные так впоследствии) монтаньяры считают республику единственным выходом; Дантону удается увлечь колеблющихся; в учреждении республики широкие слои буржуазии начинают усматривать единственное средство отразить неприятельское нашествие, спасти приобретения революции, предотвратить восстановление старого режима, и опять рабочие предместья столицы вызываются на сцену, но уже не для простой манифестации, как это было 20 июня.

О живейшем участии рабочих в событиях 10 августа 1792 г. пишут почти все историки, сколько-нибудь детально останавливающиеся на этом дне. Решающее влияние на исход дня оказало именно выступление Сен-Марсельского и Сент-Антуанского рабочих предместий. Нужно сказать, впрочем, что участие рабочих в событиях 10 августа 1792 г. хотя и констатируется современниками вполне категорически, но, к сожалению, никаких деталей, никаких обстоятельных сведений, касающихся этого участия, у нас нет. Я не нашел в этом смысле ничего в тех документах, которые касаются так или иначе рабочих и которые легли в основание настоящей работы. Обратившись к историкам, специально занимавшимся событиями 10 августа, я убедился, что в данном отношении и им не посчастливилось найти ничего определительного среди всех свидетельских показаний и документальных свидетельств, на основании которых они восстановляли историю падения монархии.

День 10 августа 1792 г., естественно, привлекал с давних пор внимание историков революции. Мишле, Луи Блан, Мортимер Терио, Тэн, Жорес с разных точек зрения старались осветить одно из важнейших событий всего революционного периода. Но при всем несогласии отдельных авторов относительно оценки события все они (что касается интересующего нас вопроса) ограничиваются лишь указанием на факт участия рабочих и не дают почти никаких деталей. «De tous les faubourgs de Saint-Antoine, de Saint-Marceau, les fédérés, les ouvriers se formaient en colonne et marchaient sur les Tuileries», — говорит, например, Жорес, особенно внимательно следящий за всякими признаками выступления рабочих («La législative», стр. 1290). «Les ouvriers, les prolétaires qui allaient au combat avec la plus audacieuse fraction de la bourgeoisie révolutionnaire ne formulaient aucune revendication économique», — констатирует он по поводу участия рабочих в событиях 10 августа (там же, стр. 1286). И, кроме подобных беглых указаний, он не считает возможным сообщить хоть какие-либо детали, касающиеся участия рабочих в восстании. В 1909 г. вышла превосходная монография, посвященная исключительно событиям 10 августа 1792 г. и их непосредственной подготовке; эта монография написана одним из выдающихся знатоков истории революции — Саньяком (автором исследования «La législation civile de la Révolution française»), и представляет собой том в 330 страниц.

(«La révolution du 10 août 1792. — La chute de la royauté». Paris, 1909). Разумеется, это специальное исследование, опирающееся, на все материалы, какие только возможно привлечь, отодвинуло на задний план все, написанное раньше о событиях 10 августа; никогда еще эта тема не вызывала столь обстоятельного и всестороннего анализа. Но и Саньяк не может ничего нового сообщить нам относительно роли рабочих до и во время событий 10 августа. Он подтверждает, что к числу наиболее революционно настроенных секций летом 1792 г. принадлежали секция Гобеленов в Сен-Марсельском предместье и секция Quinze-Vingts в Сент-Антуанском предместье (стр. 9); что те же рабочие предместья Сен-Марсельское и Сент-Антуанское участвовали в манифестации 20 июня 1792 г. (стр. 11 и 14); что именно Сент-Антуанское предместье прежде всех устроило горячую встречу (30 июля 1792 г.) вошедшим в Париж марсельским волонтерам (стр. 84); что 3 августа секция Qiunze-Vingts постановила было соединиться 5-го числа на площади Бастилии с гражданами Сен-Марсельского предместья (стр. 106); что оба рабочих предместья хотели еще 6 августа расположиться лагерем вокруг дворца (стр. 110); что оба рабочих предместья прежде всего были готовы к бою 9–10 августа (стр. 205–207); что от секции Quinze-Vingts исходил призыв заменить существовавший муниципалитет специально выбранными комиссарами секций (стр. 209); что жители Сен-Марсельского предместья двинулись 10-го числа первыми к дворцу (стр. 254) и вместе с волонтерами были главным ядром атакующей массы (стр. 280), а жители Сент-Антуанского предместья подоспели на помощь в решительный момент (стр. 286). Но, кроме этих голых фактов, и у Саньяка нет ровно ничего, так или иначе касающегося роли рабочего населения. Указывая, что рабочие пали в сражении 10 августа наряду с мелкими промышленниками, Саньяк напоминает: «… petits patrons et ouvriers n’étaient pas séparés par les idées et les intérêts» (стр. 301); нужно заметить, что вообще сохранилось очень мало указаний на профессию павших в борьбе (Саньяк, впрочем, признает, что и этого достаточно для делаемого им вывода; стр. 300, примечание). Нет никакой нужды в этом материале, чтобы утверждать, что значительнейшая часть буржуазии в августе 1792 г. смотрела на коалицию держав как на грозную опасность для всех приобретений революции, а на двор как на препятствие к удачному ведению войны против коалиции; и что поэтому рабочие Сент-Антуанского и Сен-Марсельского предместьев были деятельно поддержаны в завязавшейся борьбе.