Евгений Тарле - Сочинения — Том II

В начале лета 1791 г., во время рабочего брожения в Париже, рабочие св. Женевьевы также возвысили свой голос и именно против эксплуатации со стороны своих хозяев, т. е. подрядчиков, с которыми муниципальные власти только и имели дело непосредственно, а уже каждый подрядчик платил из получаемой им периодически суммы жалованье своим рабочим. Этих подрядчиков было 11 человек, а рабочих в общей сложности 340 человек. 8 июня все эти рабочие составили протест-жалобу против подрядчиков и послали Марату. Эта жалоба появилась в номере от 12 июня 1791 г. [56] Ami du peuple, № 487 (du dimanche 12 juin 1791); газета хранится в Нац. библ. под Lc 2 222. Рабочие жалуются своему «дорогому пророку», как они величают Марата, на хозяев-подрядчиков, которые обходятся с ними безобразно, «душат их без жалости и угрызения совести». Они хотят уменьшить заработную плату, «которую пожаловала (рабочим — Е. Т.) администрация»: эта плата равна 48 су за день, но так как работы происходят только 6 месяцев в году, то фактически нужно считать, что они получают всего 24 су [57] Там же. . Мы видели, что, по утверждению д’Анживилье, рабочие св. Женевьевы получают 20–22 су в день; у нас нет данных, чтобы решить, в самом ли деле в 1791 г. администрация повысила более нежели вдвое заработную плату, или и д’Анживилье, говоря о 20–22 су в день, принимал в расчет, что 6 месяцев рабочие в церкви св. Женевьевы не работают. Есть и еще неясность в этой жалобе: что означает выражение: «Nos journées de 48 sols que l’administration nous a octroiés»? Если это значит, что, сговариваясь с подрядчиками, администрация оставляла за собой право устанавливать размеры платы, которую подрядчики обязаны платить своим рабочим, то как же подрядчики в прямое нарушение контракта могли уменьшать эту плату или хотя бы грозить таким самовольным поступком? Вернее всего предположить, что администрация никаких непреложных минимумов рабочим не гарантировала, а подрядчики, войдя в соглашение между собой, решили понизить плату. Это чувствуется по тому отчаянию, с которым рабочие умоляют Марата взять на себя их защиту, ничего не говоря о том, почему они не обращаются с жалобами к администрации, которая, по их словам, была к ним столь милостива [58] Марат ограничился несколькими крайне резкими строками относительно подрядчиков; других последствий жалоба не имела, по крайней мере в документах никаких дальнейших указаний относительно этого дела нет, и вообще ничего о нем более не говорится. Замечание же Марата для нас представит интерес совсем в другой связи, и мы к нему еще вернемся. . Еще более эта слабость юридической почвы в жалобе рабочих доказывается аналогией: ведь не только переделка церкви св. Женевьевы сдавалась администрацией подрядчикам и предпринимателям в эти годы, и нигде обязательный для подрядчика минимум заработной платы ею не устанавливался. Особенно ясно это сказалось на судьбе рабочих другого, более старого казенного предприятия — каменоломен под Парижем.

Эти каменоломни, расположенные в окрестностях Парижа, еще при старом режиме сдавались «предпринимателю», который и отчитывался перед администрацией в израсходованных на эксплуатацию суммах. Каменоломни находились в ведении д’Анживилье («директора королевских зданий») и под непосредственным надзором Гильомо, контролера и главного инспектора этих каменоломен. В период, нас занимающий, между рабочими и подрядчиком шла упорная борьба из-за того самого вопроса, который, как мы только что видели, волновал и рабочих св. Женевьевы. Дело заключалось в следующем.

Еще в 1776 г. подрядчиком стал Дюпон, который установил высокие, вполне удовлетворившие рабочих размеры вознаграждения [59] Нац. библ. 4° F 3 1673: № 35, 344. Pétition des ouvriers employés aux carrières de Paris, adressée au Conseil d’Etat. : приказчикам — по 3 ливра в день, каменоломам — 55 су, обыкновенным каменщикам — 38 су, землекопам — 32 су и самой низшей категории, начинающим рабочим, — 30 су.

Но уже в 1777 г. новый подрядчик Кеффье, сменивший Дюпона, сильно понизил эту расценку: приказчики стали получать в шесть раз меньше — 50 су в день (вместо 3 ливров), рабочие первой категории — 30 су (вместо 55), второй категории — 24 су (вместо 38), третьей — 20 су (вместо 32) и четвертой — тоже 20 су (вместо 30). Уже в 1784 г. рабочие потребовали, чтобы им платили по расценке прежнего подрядчика, Дюпона. Но администрация стала на сторону Кеффье, «на рабочих посмотрели как на бунтовщиков и засадили нескольких из них в тюрьму» [60] Pétition там же (ср. также приложение XXXVI к настоящей книге). , — и протест кончился ничем. Кеффье стал самовластным распорядителем судеб рабочих [61] Une ordonnance de police fut la suite de cette tentative infructueuse; elle mit les ouvriers à l’entière disposition du citoyen Coeffier; il devint l’arbitre absolu de leur sort, maître de les garder ou de les congédier, et de fixer, augmenter ou diminuer leur traitement. Les ouvriers furent obligés de plier sous l’autorité… etc. (Pétition). . Так шло до самой революции. В 1790 г. они опять заволновались и потребовали, чтобы им платили по расценке Дюпона, и мало того, чтобы им уплатили все то, что они получили бы с самого 1777 г., если бы Кеффье не понизил плату. Дело в том, что рабочие упорно считали Кеффье только как бы чиновником, обязанным уплачивать им раз навсегда определенное от казны жалованье; так они его в своих петициях и называют: «le sieur Coeffier chargé de payer les ouvriers» [62] Нужно сказать, что казна уплачивала вдовам служащих, погибших при работе на этих каменоломнях, известную (очень скудную) пенсию (см. приложение XXII к настоящей книге). Это обстоятельство могло способствовать укреплению ошибочного взгляда рабочих на свое положение. .

На самом же деле, не только сам Кеффье считал себя подрядчиком, но таковым его считала и администрация как при старом режиме, так и в революционное время, а также и суд, куда в конце концов обратились рабочие. Его поверенный пишет в поданной суду бумаге, что Кеффье был «предприниматель» и, следовательно, только ему принадлежало право нанимать рабочих и сговариваться с ними о цене (слово entrepreneur гораздо точнее соответствует в данном и аналогичных случаях понятию «подрядчик», чем понятию «предприниматель»): он брал на себя казенную работу, тратил свои деньги на материалы и рабочих и, получая условленную сумму от казны, зарабатывал на разнице между этой суммой и той, которую сам он в действительности затратил [63] Все это см. в Нац. арх. AD. XIII-14. Note pour le citoyen Coeffier, Entrepreneur contre les prétendus ouvriers des carrières, Demandeurs (подпись: Chauveau Lagarde, défenseur officieux). . Рабочие стояли на своем и (в июне 1790 г.) собрались толпой около мэрии. Об этом «восстании» (insurrection) мы знаем из официальной бумаги д’Анживилье, который писал со слов Гильомо, явно желавшего раздуть это дело с целью представить рабочих бунтовщиками и нарушителями общественного порядка [64] Нац. арх. О 4 1183–352 (см. приложение XVII к этой книге). ; между прочим, в этой бумаге говорится, что толпа состояла из 400 человек, тогда как всего было занято на каменоломнях 163 человека, и из них самое большее 35 человек присутствовало среди толпы. Эти показаний принимать на веру трудно вследствие слишком уже явной пристрастности писавшего и слишком очевидной его цели — побудить муниципальные власти к принятию суровых мер. Но для нас важно, что тут всецело отрицается, будто когда-либо были установленные цены, от которых подрядчик не имел права уклоняться; напротив, свобода его в договорах с рабочими была полнейшая. Под влиянием этой бумаги полицейский трибунал обнародовал даже прокламацию, направленную против претензий рабочих [65] См. приложение XVII к настоящей книге. Самого текста этой прокламации в архиве нет или по крайней мере нет среди других относящихся сюда бумаг. .