Мино Милани - Тайна древнего колодца

Мы все обернулись к нему.

-- Это я, -- продолжал профессор, -- неосторожно взял гвоздь! А почему? Потому что, восхищаясь этой башней, ее мощью, ее силой, я смотрел на нее со стороны, так сказать, в целом... и совсем не подумал, -- с горьким вздохом добавил он, -- что этот совершенный механизм состоял из тысячи деталей... --Тут он поднял руку, сжимавшую гвоздь. -- Этот кусочек металла -- одна из них... Что-то очень важное, вставленное на свое место каким-то гением. Без этого гвоздя маятник не мог двигаться. Как перестало бы работать и самое совершенное электронное устройство, если вынуть из него даже самую крохотную деталь... Что толку, -- заключил он, -- от всех моих знаний, если я не сообразил, что делаю.... -- Он закрыл лицо руками, и слезы потекли из его глаз. Отчаянное рыдание профессора звучало на фоне мрачного глухого шума воды. Тогда я снял рюкзак.

-- Илк, есть у нас что-нибудь на такой случая? --спросил я. -- Глюкоза или что-либо в этом роде?

-- В каждом рюкзаке; лейтенант, -- ответил индеец.

-- Вы слышали, -- громко сказал я, -- в рюкзаке у каждого. Дальше будет еще труднее.

Брэггс посмотрел на меня. Он выглядел измученным, с мокрым от слез лицом.

-- Но я же вам сказал, Мартин, что это я...

-- Да, я слышал, -- отрезал я, -- но вина не только ваша, профессор. Мы все были там, под этой проклятой башней, вспомните.

Брэггс сделал протестующий жест:

-- Только я, -- проговорил он, -- я один.

Мне пришлось достать из рюкзака таблетки глюкозы.

-- Можете думать, как вам угодно, профессор, а пока проглотите вот это. Мы должны идти дальше. И немедленно.

Мисс Линда поднялась Она была очень бледна, глаза лихорадочно блестели.

-- Мартин, -- тихо проговорила девушка, -- но у него совсем, совсем нет сил... Мы ведь не можем...

-- Нет, -- прервал я ее, -- мы поможем ему. Мы не должны останавливаться. Эта стена способна рухнуть под напором воды, и тогда... Вспомните о колодце, по которому нам еще предстоит подниматься, мисс Линда.

Она отшатнулась от меня. В глазах ее я увидел ужас.

МЫ преодолели крутой откос за полчаса и продолжали путь по его гребню. Невероятный грохот и рокот по ту сторону стены разрастался все больше, под ногами содрогалась почва, слышался страшный треск, повторялись какие-то мощные, глухие удары. Как ни обширна была пещера, где стояла башня, как ни необъятна, ясно было, что и она заполнится водой, и тогда разъяренная стихия станет искать другую лазейку...

-- Постараемся, -- вздохнул я, опускаясь на колено возле профессора, лежавшего на земле, -- постараемся продолжить путь, ребята... Вы слышите, профессор?

Он приподнял голову, во ничего не ответил. Я встал. Илк помог Линде. Дег долго пил из фляжки. Я осветил фонарем дорогу.

-- Ну, двинулись, двинулись! -- скомандовав я. И мы, шатаясь, пошли дальше. Я задержался у края откоса. Прежде чем уйти, поискал фонарем останки Лемба. Хотел что-то сказать. Но промолчал. И шагнул в грохочущий мрак.

Мы миновали большую пещеру со сталактитами, не обращая, больше внимания на ее красоту. Свет наших фонарей быстро скользил по этому сверкаюшему каменному лесу. Мы с Дегом поддерживали Брэггса, который временами едва не падал. Мисс Линде помогал Илк. Она иногда спотыкалась, но держалась мужественно. Мы вошли в низкий туннель, который вел в мрачную комнату под колодцем. Воздух здесь был холодный, и сюда тоже доносились непрестанный глухой рокот и клокотание воды, все поднимавшейся и поднимавшейся, словно с бульканьем заполнявшей какой-то гигантский сосуд...

Мы остановились под колодцем. Брэггс опустился на землю. Линда села рядом с ним и некоторое время отдыхала, опустив голову на грудь и тяжело дыша. За несколько минут мы пробежали весь путь, который раньше преодолевали метр за метром в течение нескольких часов. Теперь нам предстояло подняться по этой жуткой лестнице, справиться с сотнями и сотнями скоб-ступенек. Я содрогнулся при мысли об отчаянном безрассудстве, заставившем нас броситься в подобную авантюру. Но я не испугался смерти. Никто не страшился ее. Каждый из нас боялся другого -- оказаться не на высоте в этом приключении, которое нам послала судьба.

Я подождал, пока сердце перестанет стучать так бешено, и сказал:

-- Оставим здесь все, что только можно выбросить. Подумай, Илк, как лучше опустошить рюкзаки. Я пойду первым, потом профессор, затем Дег, Линда и наконец Илк.

Индеец протянул мне несколько крепких стальных карабинов, которые достал из рюкзаков.

-- Как ты угадал? -- обрадовался я. -- Давайте прицепим карабины к ремням и во время передышек сможем прикреплять себя к скобе.

Все молча посмотрели на меня. Брэггс что-то проговорил, но он едва шевелил губами, и я не понял его.

Мы все сделали очень быстро. Молча. Я чувствовал, как наваливалась усталость, но потом она прошла. Я подумал, а каково же приходится Брэггсу и мисс Линде. Но другого выхода у нас не было. Прежде чем начать подъем, мы все притихли и опять услышали приглушенный, но все же зловещий грохот. Видимо, большая пещера тоже заполнилась водой. Теперь...

Я взялся за первую скобу.

-- Итак, -- сказал я, -- пошли.

Не было в моей жизни переживания страшнее этого. Никакая фантазия не могла бы изобрести что-либо более жуткое, что-то подобное этому подъему по стенам колодца. До этой минуты все наше приключение под землей было только легкой прогулкой. Перчатка Лемба, можно сказать, бросила вызов, прах пирата взволновал, вонзенное в его тело копье испугало, пещеры покорили красотой, туннели изумили своей конструкцией, следы босоногого человека привели нас к достойному финишу -- к загадочному камню под маятником. Все это заставило нас забыть усталость и холод, и другие тяготы долгого пути. Но теперь они все разом обрушились на нас и прялись терзать наши тела -- горло, легкие, голову, ноги. Поистине крестный путь.

Ступенька за ступенькой начали взбираться мы по лестнице, все чаще и чаще останавливаясь передохнуть. Мы карабкались вверх уже, наверное, часа три -- точно не знаю. Мне приходилось тащить за собой Брэггса -- он совсем обессилел и теперь беззвучно плакал, а Дег и Илк поднимали тоже вконец ослабевшую мисс Линду. Я уже не раз мысленно ставил крест на всей нашей затее, не сомневаясь, что наверх нам ни за что не выбраться, и столь же часто готов был, закрыв глаза, одним прыжком переправиться в самое чрево Земли, на дно колодца.

И все же мы держались с отчаянным упорством. Еле дыша, мы взбирались по скобам-ступенькам, сердца наши, казалось, сейчас выскочат из груди. И побуждало нас двигаться только сильнейшее нервное напряжение, которое, словно огромный маятник, колебалось между отчаянием и силой воли.

Мы, должно быть, достигли уже середины пути, когда услышали взрыв.

Это был не просто взрыв, сухой, резкий удар, -- нет. Это был неимоверный грохот, чудовищной силы гул. Колодец задрожал, нам показалось, будто порыв' холодного урагана налетел на нас снизу, и мы замерли все сразу, как по команде. Со дна колодца до нас донеслись тысячи немыслимых звуков, тысячи голосов, злобных и разгневанных, какие только способен был издавать яростный прилив, разрушивший стену и искавший иное свободное пространство.