Робин Нилланс - Генералы Великой войны. Западный фронт 1914-1918

Возможно, что на тот момент Ллойд Джордж находился в состоянии духа, близком к доброжелательности, поскольку затем он заявил, что это была бы неплохая идея, если бы Хейг стал главнокомандующим всеми британскими войсками на всех военных театрах. Более циничным объяснением может стать версия о том, что Ллойд Джордж просто пытался «продвинуть Хейга вверх». Вне зависимости от резонов Ллойд Джорджа, Хейг отклонил предложение на том основании, что в свете такого количества перестановок в структуре командования не стоит еще сильнее менять британское командование во Франции.

Как это можно было легко предсказать, Робертсон отказался от поста в Версале, поскольку считал, что реальное влияние останется с Вильсоном в Лондоне. Так как у Робертсона не было способностей последнего к «озорству» — так сам Вильсон называл свою безжалостность при продвижении по карьерной лестнице и свои кулуарные маневры, — то, возможно, он был прав. Через два дня Хейг узнал, что Робертсону предложили или ехать в Версаль, или остаться во главе Генштаба, но он решил уйти в отставку, поскольку, по его мнению, начальник Генерального штаба и должен был стать британским представителем в Версале. Таким образом, 16 февраля 1918 года генерал сэр Генри Вильсон был назначен начальником Имперского Генерального штаба, тогда как его близкий друг, генерал сэр Генри Роулинсон, стал британским военным представителем в Версале.

Как уже отмечалось ранее, когда у генерала случается передышка, он не может найти себе лучшего занятия, чем предполагать, что делает в этот момент враг или что бы делал он сам на его месте.

В первые месяцы 1918 года фельдмаршал обдумывал самые разные варианты развития событий, но после исчезновения русской военной поддержки в октябре 1917 года и известий о том, что в результате этого многие германские дивизии были переброшены на Западный фронт, ему и большинству его военных коллег стало ясно, что германцы предпримут масштабное наступление во Франции ранней весной 1918, как только подсохнет земля, чтобы попытаться выиграть войну перед тем, как в нее ввяжутся американцы. Самыми важными вопросами для Хейга были, где и когда ударят немцы и какими и с какими силами ему придется сражаться. На заседании Военного кабинета 7 января его попросили высказать свои взгляды относительно того, что предпримет враг в новом году. Из-за печально известной невнятности маршала его туманный ответ, что германцы получили свое под Пасшендэлем и Камбре и что теперь они вымотаны, оставил у Военного кабинета впечатление, что германцы не собираются атаковать вообще.

Хейг, однако, был значительно более внятен, когда излагал свои мысли на бумаге. На следующий день он послал в Военный кабинет ноту, которая начиналась со слов: «Критический период для Альянса — это следующие несколько месяцев. В течение этого времени Тройственный союз может предпринять решительное усилие, чтобы разрешить ситуацию на Западном фронте… обеспечение должно быть достаточным, чтобы встретить такую ситуацию и возместить потери, которые, несомненно, понесут войска в противостоянии мощной и хорошо организованной атаке». Ллойд Джордж был не одинок в своем удивлении, почему Хейг вдруг кардинально поменял точку зрения в течение всего двадцати четырех часов.

И именно по милости Ллойд Джорджа войска, которые должны были встретить наступление, не располагали необходимыми силами. Основополагающая характеристика пехотной дивизии — это ее огневая мощь, количество солдат, которых она может выставить. К январю 1918 года силы Хейга на передовой были в среднем на 25 процентов — армия лишилась примерно 75 000 человек — меньше изначальных. Единственным исключением в этой ужасной ситуации были АНЗАК и канадские дивизии: их правительства поддерживали их в нужном состоянии. Поэтому каждая из дивизий доминионов по-прежнему состояла из четырех бригад. Британское правительство тоже могло иметь укомплектованную армию, пошли оно часть солдат-резервистов во Францию.

Согласно данным Военного министерства, отраженным в «Официальной истории», на 1 января 1918 года в Объединенном королевстве было 30 000 офицеров и около 600 000 солдат, полностью натренированных и готовых к отправке на любой из военных театров. Даже 10 процентов от этого количества смогли бы кардинально изменить ситуацию на Западном фронте, не только будучи в состоянии сдержать германскую атаку в марте, но и возводя оборонительные сооружения еще до ее начала. Вместо этого передовые британские дивизии во Франции и Бельгии, состоявшие ранее из четырех бригад, были сокращены до трех и продолжали подвергаться другой бессмысленной реорганизации, что съедало время и эффективность. Людям в этих дивизиях были необходимы отдых и тренировка для отработки оборонительных действий, но на это не было времени.

Участок фронта в районе Сен-Кантена, перешедший к англичанам от французов, находился в плохом состоянии и требовал приложения огромного количества усилий для того, чтобы там можно было хоть как-то обороняться. Нужно было сделать слишком многое, но было слишком мало саперов и рабочих, чтобы этим заниматься. В результате пехотные батальоны, которые должны были отдыхать или тренироваться, были вынуждены работать в жестких условиях зимы: копать траншеи, обносить позиции колючей проволокой или переносить груды амуниции. Это еще сильнее измотало их и снизило их эффективность. Однако способа помочь им не было… и вина за это лежит непосредственно на Ллойд Джордже и генерале Вильсоне.

Эти двое не были дураками. Если бы Ллойд Джорджа не преследовали навязчивый страх перед очередным наступлением Хейга и его личная неприязнь к последнему, он бы понял, что необходимость ударить до того, как в военные действия вступят американцы, вынуждала германцев атаковать; между тем коллапс России говорил о том, что наступление будет масштабным и исключительно мощным. Вильсон, со своей стороны, был интриганом, но в то же время он был солдатом и британским офицером. Его функция заключалась в том, чтобы давать Ллойд Джорджу разумные советы, но, опять же, он был настолько занят отстаиванием интересов Франции в целом и генерала Фоша в частности, что не смог разглядеть растущую угрозу со стороны германских армий, которые собирали силы за линией Гинденбурга и нацеливали их на британский сектор фронта.

Понимая, что Ллойд Джордж не собирается посылать достойное подкрепление во Францию, Хейг первым делом стал удерживать всех тех солдат, которые у него уже были, сопротивляясь любым попыткам перевести свои дивизии в межсоюзнический резерв. В конце февраля, за семь недель до начала весеннего наступления германцев, резервы штаба всех армий Хейга состояли всего из восьми дивизий. Было ясно, что он не может пожертвовать хотя бы одной из них в свете надвигающейся атаки. Это, однако, вызвало очередной скандал 5 марта, за две недели до атаки германцев, когда он проинформировал Высший военный совет в Версале, что у него на данный момент нет лишних дивизий для межсоюзнического резерва.