Надежда Ионина - 100 великих замков

У форта Сантьяго мрачная история, так как при испанцах он служил еще и тюрьмой для филиппинских патриотов, боровшихся за независимость своей страны. В застенках Сантьяго провел последнюю ночь перед казнью писатель и поэт Хосе Рисаль – гордость и слава филиппинского народа. Он был замечательным врачом-окулистом, философом, историком, лингвистом и если бы выбрал только поэзию, то мог бы стать одним из крупнейших в мире художников XIX века. Но он выбрал еще и борьбу ради освобождения своей родины от колониального гнета испанцев, в 1892 году создал освободительную организацию «Филиппинская лига» и в том же году был арестован.

В 7 часов утра 29 декабря Хосе Рисалю был зачитан приговор, во второй половине дня к нему допустили мать и трех сестер, а после этого началась психологическая атака на приговоренного к смерти поэта. Монахи, особенно иезуиты, прекрасно понимали, что через несколько часов к славе Хосе Рисаля как национального героя прибавится ореол мученической смерти. А как было бы хорошо, если бы поэт, безжалостно высмеивающий их в глазах всего мира, перед смертью отрекся бы от своих «заблуждений»! Тогда церковь и весь колониальный режим упрочили бы свое положение…

И иезуиты принялись за дело. Семь монахов, сменяя друг друга, обрабатывали Хосе Рисаля, но все их усилия были напрасны. Поведение поэта перед смертью свидетельствует, что он до конца сохранял присутствие духа. В половине 7го утра поэт отправился из камеры смертников в свой последний путь. Безупречно одетый, в котелке, Хосе Рисаль спокойно шел, сопровождаемый иезуитами. На месте казни собралась огромная толпа народа. Поэт отказался надеть на глаза повязку и стать на колени. Он попросил капитана, командовавшего расстрелом, разрешить ему стать лицом к палачам. В этом ему было отказано, но просьбу стрелять не в голову, а в спину – удовлетворили. Военный врач, за три минуты до расстрела проверявший пульс приговоренного, с изумлением отметил, что пульс был нормальным. Ударили барабаны, капитан отдал команду, и раздался залп… В предсмертном усилии Хосе Рисаль повернулся лицом к восходящему солнцу и упал на спину.

Во время Второй мировой войны в форте Сантьяго японские оккупанты пытали и расстреливали бойцов филиппинского Сопротивления. После войны в подвалах форта было обнаружено 600 трупов. Удалось установить 130 имен, и они выбиты на мемориальной доске; другие герои остались безымянными, но все они захоронены в общей братской могиле и над всеми одинаково распростерся белый мраморный крест.

Сегодня форт Сантьяго стал мирным. Ежедневно в 6 часов вечера отсюда раздается пушечный выстрел, возвещающий об окончании очередного трудового дня. Вечером под открытым небом зажигает огни импровизированный театр имени раджи Саливана-Мэйнила, когда-то владевшего местом, на котором была возведена крепость. Нет в театре бархатных кресел, нет кондиционеров; вместо люстр горят факелы и цветные лампочки в кронах деревьев. Но нет у театра и недостатка в зрителях: здесь часто выступают поэты, экспонируются работы художников и выставляются археологические находки. А еще в форте Сантьяго размещается небольшой, но очень любопытный музей. В нем собраны автомобили всех президентов Филиппин, начиная от старенького «шевроле» до современного «мерседеса». На некоторых машинах видны пулевые отверстия – следы покушений.

Манила уже давно шагнула за стены Интрамуроса, оставив его сторожить вход в гавань. У королевских ворот крепости высится самое старое здание в городе – собор Сан-Августин, стены которого сначала были деревянными. Собор часто поджигали, разрушали и грабили пираты, поэтому со временем решили возвести каменные стены.

Сан-Августин возводился по проекту монаха Хуана де Эррера – сына архитектора, создавшего в Мадриде дворец и усыпальницу испанских королей Эскориал. Монах ежедневно взбирался по неустойчивым строительным лесам из бамбука, чтобы лично наблюдать за работами. Однажды, поскользнувшись, он сорвался с лесов и разбился. Эта смерть вызвала много разговоров: в ней видели дурное предзнаменование и говорили, что собор простоит недолго. В июне 1574 года – в день, когда Манила была провозглашена столицей Филиппин, собор открыл для прихожан свои двери. С тех пор прошло уже пять столетий, собор пережил многое и стоит так же прочно.

Сан-Августин с высокими арками и легким стройным куполом – одно из самых красивых зданий Манилы. Его массивные двери из темного дерева с нежными прожилками покрыты тонкой резьбой. Со смотровой площадки Сан-Августина открывается великолепная панорама филиппинской столицы, которая начиналась с крепости Интрамурос, сложенной из серого камня, зеленой травы, тусклой позолоты… И тишины, потому что сегодня Интрамурос – это заповедное место.

Точная дата возникновения Смоленска пока не установлена. Но уже в Устюжском летописном своде рассказывается, как князьям Аскольду и Диру, плывшим к Киеву по Днепру, открылся на его берегах красавец-город, но завладеть им они не решились. Смоляне в то время не платили никому дани и управляли собой сами. У соборного храма висел вечевой колокол, звон которого собирал граждан на торговую площадь, где всем миром решались важные дела.

Расположенный на берегу Славутича (Днепра), Смоленск занимал выгодное географическое положение. Через город проходил знаменитый путь «из варяг в греки», связывавший Балтийское и Черное моря. И ганзейские купцы привозили в Смоленск товары, производимые чуть ли не во всех странах света, а вывозили оттуда главным образом мед, меха, воск, после татарского нашествия еще и лошадей. От торговли с иноземными купцами Смоленск разбогател и разросся по соседним холмам. Смоляне окружили город земляными валами, и к началу Русского государства Смоленск был большим и крепким городом, крупным торговым, культурным и ремесленным центром. Город был и щитом Русского государства, недаром шли на него литовцы, поляки, французы и немцы.

Киевский князь Владимир Красное Солнышко крестил Смоленск, а потом отдал город своему младшему сыну Святославу. Он и стал первым князем Смоленска, хотя в город по малолетству не приехал, а потом вскоре умер. Последние удельные князья ссорились между собой, от этого Смоленское княжество слабело, и им захотели овладеть соседи – литовские князья. В июле 1404 года литовский князь Витовт подошел к Смоленску и голодом заставил его жителей сдаться. Только через 110 лет московский князь Василий III осадил Смоленск и так стеснил его, что литовским воеводам пришлось сдать город.