Кеннет Роуз - Король Георг V

Неохотно оторвавшись от общества детей и охоты на фазанов, принц и принцесса Уэльские в октябре 1905 г. покинули Сандрингем, чтобы совершить первый визит в Индию. Достигнув цели путешествия 9 ноября на крейсере «Реноун», [25] «Прославленный» (англ.). в обратный путь они пустились 19 марта 1906 г. За эти восемнадцать недель принц и принцесса проделали 9 тыс. миль на поезде и несколько сот миль — в карете и легковом автомобиле. Их маршрут проходил через Джайпур и Лахор, Дели и Агру, Гвалиор и Лакхнау, затем через Калькутту, Рангун и Мандалай; потом они пересекли Бенгальский залив и оказались в Мадрасе, после чего через Майсур направились на север, в Хайдарабад, и через центральные провинции к северо-западной границе, где повернули на юг — к Карачи, откуда и отправились домой.

За этим сухим перечислением скрываются яркие, волнующие и почти мистические переживания, которые испытали во время поездки принц и принцесса Уэльские и которые они не забудут до конца жизни. Сейчас, через семьдесят с лишним лет, уже не так просто представить себе те гордость и удовлетворение, с которыми почти вся Великобритания взирала на свою Индийскую империю: считалось, что это не столько административный или торговый союз, сколько нерушимое единение, партнерство, преимуществами которого больше пользуются не правители, а те, кем они правят. Лорд Керзон, который провел здесь почти семь лет на посту вице-короля, весьма красноречиво говорил об этом: «Где еще в мире какой-нибудь народ сумел подчинить себе не страну и не королевство, а целый континент, который населяют не какие-то дикие племена, но народы, традиции и цивилизация которых древнее наших собственных, чья история не уступает нашей ни своим величием, ни своей романтикой; причем подчинить не силой меча, а силой закона, принеся мир, порядок и хорошее управление почти пятой части человечества, которую удерживает настолько слабыми мерами принуждения, что правители являются лишь ничтожной горсткой, растворенной в массе управляемых, всего лишь пятнышком белой пены на поверхности темного, волнующегося океана?»

Принц и принцесса Уэльские разделяли подобные взгляды, однако сам Керзон произвел на царственных гостей неблагоприятное впечатление. За три месяца до их появления, когда второй срок его полномочий вице-короля еще только начинался, Керзону пришлось подать в отставку. Это стало кульминацией его ожесточенной борьбы как с лордом Китченером, главнокомандующим индийской армией, так и с лондонским кабинетом: соперники у него были грозные, формально здесь сталкивались две противоположные точки зрения на управление войсками, однако к этому примешивалась и личная вражда. Правительство Бальфура, вынужденное пожертвовать одной из враждующих сторон, решило, что Керзон будет наименьшей потерей. Вместо него на пост вице-короля назначили графа Минто, не столь блестящего, но весьма энергичного проконсула, который пять раз участвовал в скачках за Большой национальный приз и сумел остаться в живых, даже сломав себе шею.

Керзон, который в течение многих месяцев занимался планированием поездки принца и принцессы Уэльских, попросил разрешения задержаться в Индии, чтобы принять их в Калькутте, тогдашней столице, где находилось индийское правительство. Бальфур и его коллеги, однако, не желали ни в малейшей степени уступать столь дерзкому и непокорному вице-королю. После вмешательства короля был все же достигнут компромисс. Прибытие Минто в Индию отложили на неделю, и Керзону досталась честь приветствовать принца и принцессу Уэльских во время их высадки на берег в Бомбее. С этого и началась их поездка. Через неделю Керзон должен был вернуться в Бомбей, чтобы встретиться со своим преемником и передать ему дела. На следующий день ему предстояло отплыть в Европу. Однако условия договоренности Керзон так и не выполнил. Он, конечно, встретил, как положено, наследника престола с супругой, когда они впервые ступили на землю Индии, но спустя неделю отменил официальные почести, которые должны были быть оказаны новому вице-королю на пристани, и не стал встречать его, как принято, на ступенях Дома правительства. После неловкой паузы Керзон наконец появился перед своим преемником… в охотничьей куртке и шлепанцах. А на следующий день направился в порт так, словно еще оставался вице-королем — в сопровождении двух кавалерийских полков и батареи Королевской конной артиллерии. Важная Персона, как в свое время его называли в Оксфорде, вел себя соответственно его старому прозвищу.

К моменту прибытия Минто в Бомбей принц и принцесса Уэльские оттуда уже уехали. Однако, приехав в Калькутту в конце декабря, чтобы погостить у нового вице-короля и леди Минто, они не только много узнали о возмутительном поведении Керзона, но и сами кое-что о нем рассказали. Судя по всему, Керзон пренебрег своими обязанностями по подготовке их пребывания в Бомбее. Выделенные им в Доме правительства апартаменты до последней минуты занимали другие люди — в момент прибытия наследника престола слуги разве что не меняли постельное белье; а поскольку Керзон пользовался вице-королевским поездом всего за четыре дня до того, как Уэльские начали на нем свою поездку, то и локомотив, и вагоны оказались грязными и неподготовленными.

В наше время подобные упущения могут показаться незначительными, однако в жесткой социальной иерархии Британской Индии любое нарушение протокола, касающееся суверена или его представителя, выглядело просто шокирующим. В ответ на письмо принца Уэльского, в котором описывались события в Бомбее, король написал: «Просто невероятно, как лорд Керзон мог продемонстрировать такую невоспитанность. Будем надеяться, что это в основном связано с его состоянием здоровья, так как перед отъездом из Индии он был просто не в себе». В клубах, офицерских собраниях и курительных комнатах, где рассказы о выходках Керзона передавались из уст в уста, его судили более строго. Все сходились на том, что грубое поведение Керзона было намеренным. «Вы только подумайте, кого прислали мне на смену! — якобы сказал он. — Джентльмена, который только и умеет, что перепрыгивать через изгороди». Во время своего путешествия принц и принцесса Уэльские выслушали множество подобных историй, которые впоследствии не забыли.

Беседы с Китченером также настроили принца против Керзона. В январе он писал отцу: «С тех пор как побывал в Калькутте, я получил много весьма интересной информации о спорах между лордом Ке. и лордом Ки. Боюсь, что мнение последнего часто представлялось в искаженном свете». Принц и его свита, особенно сэр Артур Бигге, вернулись в Англию с серьезными предубеждениями против Керзона, которые сохранялись в течение многих лет.