Павел Минаржик - Возвращение разведчика

- Хочу подчеркнуть следующее. "Радио "Свободная Европа"" и "Радио "Свобода"" являются инструментами идеологической диверсии, а следовательно, инструментами "холодной войны". Это инструменты подрывной деятельности, направленной против социалистических государств, против мирного сосуществования, против взаимопонимания народов Европы и всего мира. Я имел возможность посмотреть вблизи на эту "кухню" подрывных действий. О том, что я там увидел, я уже говорил при других обстоятельствах и надеюсь, что мне еще представится возможность шире поделиться своими впечатлениями и с читателями газет "Млада фронта" и "Комсомольская правда".

- В тот самый день, когда ты выступал на прессконференции по Чехословацкому телевидению, шла очередная серия фильма о сотруднике службы национальной безопасности ЧССР майоре Земане. Так сошлись жизнь и искусство. Что ты думаешь о разведчиках на экране и в книгах? Насколько эти образы соответствуют тому, что есть в действительности?

- Я на родине всего несколько дней, поэтому мне трудно судить о работе "телевизионного" майора Земана. Я видел только часть шестой серии, и она мне очень понравилась. Главное, что во время демонстрации фильма я прекрасно отдохнул, так как там не было ни кровопролитий, ни убийств, а был показан случай из жизни человека... Это самое интересное, как мне кажется.

Что я думаю о разведчиках, которых наказывают на экранах кино и телевидения, на страницах литературных произведений? Фильмы и книтл о разведчиках я люблю. Они меня успокаивают, помогают отдохнуть. Однако в действительности жизнь разведчика по большей части складывается иначе, проще, а с другой стороны, труднее, предъявляя к нему более высокие требоваиия.

- Ты жил на Западе и можешь сравнивать положение молодых людей там и у нас. Как ты оцениваешь настоящее и будущее молодежи в западных странах в условиях всеобщего кризиса капитализма?

- Чтобы ответить на этот вопрос, не требуется читать длинную лекцию. Точнее его можно сформулировать так: знакомы ли молодежи социалистических стран такие явления, как безработица, экономический кризис? Нет, да и не могут быть знакомы. И это - результат нашей великой победы.

- Как ты полагаешь, следует ли более подробно информировать наших читателей об этих сторонах жизни современного капиталистического общества?

- Несомненно. Молодежная печать должна знакомить своих читателей с истинным положением и условиями жизни молодежи на Западе, развеивать мифы о ее беззаботном существовании, рассеивать иллюзии, которые могут возникнуть и возникают в результате подрывных действий "Свободной Европы" и "Свободы".

Вам трудно представить, что ученик должен бороться за право ходить в школу, за право не работать на хозяина. Подобные вещи знакомы нашим молодым людям только по рассказам, по книгам, но в жизни с подобными явлениями они никогда не сталкивались.

- Приходилось ли тебе встречаться с молодыми людьми, которые после событий 1968 года бежали из страны?

- К сожалению, да. Я видел безрадостный финал тех, кто выбрал так называемую "свободу".

- Твой самый счастливый день?

- День моего возвращения на родину.

- Твой самый тяжелый день?

- Тяжелых дней за семь лет было предостаточно.

Трудно выбрать среди них самый тяжелый...

- Твое увлечение?

- Фотографирование документов... Ну а если всерьез, то лыжи, автомобиль и фотография. Вся проблема в том, что на увлечения не хватало времени...

- Твое самое большое желание?

- Всякое желание обусловлено моментом, в который оно высказывается. Сейчас свое самое большое желание я выразил бы так: хочу, чтобы в будущем хватало времени на прогулки по лесу здесь, на родине.

БЕСЕДА ГЛАВНОГО РЕДАКТОРА

ЕЖЕНЕДЕЛЬНИКА "СИГНАЛ"

СТАНИСЛАВА СТАНЕКА

И РЕДАКТОРА ЙОЗЕФА ТИХОГО

С КАПИТАНОМ ПАВЛОМ МИНАРЖИКОМ

ВОЗВРАЩЕНИЕ ДОМОЙ

- Что вы чувствуете, вернувшись на родину?

- Этот вопрос мне задают сейчас очень часто. Когда я вернулся в Прагу, мой начальник спросил меня то же самое. Я ему тогда ответил: "Счастлив, что снова дома. Счастлив, что выполнил задание, справиться s которь1м мне помогли все мои товарищи по работе".

Я считаю, что это коллективный труд, и труд очень ответственный. Конечно, часто мне приходилось надеяться только на самого себя. Товарищи инструктировали меня, что делать в том или ином случае, но всего предусмотреть они пе могли, ибо ситуация мехюлась, и мне необходимо было приспосабливаться к условиям, в которых оказывался внезапно... Но вернемся к моей повой жизни в Праге, в Чехословакии. Я действительно счастлив, что снова дома, что смог встретиться со своими товарищами, с теми, с кем более семи лет пазад мы готовили эту операцию.

- Не могли бы вы рассказать о вашей подготовке несколько подробнее?

- Разумеется, эта акция готовилась длительное время. Никто не приходил ко мне 3 или 5 сентября и не говорил: "Ты пойдешь "туда"". Все началось около одиннадцати лет назад, когда я был призван в армию. Мне было девятнадцать. Подготовка шла в течение четырех лет. Я учился многому, что должно было помочь мне успешно работать в условиях "Свободной Европы", да и не только там. Замысел был далекий: установить прямой контакт с некоторыми сотрудниками ЦРУ в "Свободной Европе". Это требовало сложной и всесторонней подготовки. Свою роль сыграло то, что еще с детства я увлекался фотографией и радио.

К радио у меня была великая страсть: я принимал радиопередачи со всех концов мира крошечным приемником. Моей мечтой было поймать Рио-де-Жаиейро на обычный "телефункен" образца 1930 года, что явилось бы уже максимальным достижением.

- Не были ли вы слишком молоды для нелегкого труда разведчика?

- Ну вот, опять о моей молодости. Многие удивляются, когда узнают, что мне всего тридцать лет. Давайте разберемся. Во-перых, мне тридцать с половиной. Во-вторых, у меня звание капитана, которое нужно было заслужить, а за плечами семь лет работы в "Свободной Европе", на Западе. В двадцать три года я пришел в "Свободную Европу", к тем, кто был там уже с 1948 года. Многие из них состояли в контакте с разведывательными службами еще раньше, то есть у них была почти четвертьвековая практика. Но в отличие от них я знал, чего хочу. Это сознание избавляло меня от тооки, придавало силы в трудные минуты, например когда попал в автомобильную катастрофу и лежал в больнице. Я знал, что, если бы даже мне пришлось погибнуть, мое имя не пополнило бы список чешских имен, имен эмигрантов, похороненных на мюнхенском кладбище, на чужбине. Все это время я знал, что выполняю свой долг не только перед нашим государством, но и перед всем социалистическим содружеством.

- А как те, к кому вы попали? Как они на вас смотрели?