Борис Григорьев - Повседневная жизнь царских дипломатов в XIX веке

Некоторое время спустя шахские власти приступили к поимке и наказанию виновников нападения на русскую миссию и убийства посланника. Шахские чиновники сообщали, что казни было предано около 1500 человек. Несомненно, эта цифра была сильно преувеличена, а англичане Макдональд и Уиллок вообще полагали, что казни были фикцией и что персы в очередной раз обманули Долгорукого. С ними не соглашается Мальшинский, полагая, что у князя было достаточно времени и сил, чтобы убедиться в том, что наказание виновных имело место быть. Что касается количества казнённых, то оно для русской стороны было вопросом второстепенным. Главное заключалось не в количестве пролитой крови, а в самом акте наказания и готовности персидских властей признать свою долю вины в случившемся. Муллу Месси, несмотря на яростное сопротивление улемов, с позором выгнали в Турцию, а начальнику тегеранской полиции отрубили голову.

Князь Долгорукий докладывал в Петербург, что английский посланник Макдональд «способствовал служить нашим интересам». «Дипломатическое приличие не позволяло, разумеется, поступить иначе [по отношению к] единственному представителю в Персии Западной Европы, — пишет Мальшинский, — но справедливость историческая не может отказать Макдональду в признании за ним действий предосудительных. Он покрывал лжесвидетельство Мальцова и предупреждал персов от возможных его разоблачений».

Макдональд врал, утверждая, что в момент убийства Грибоедова англичан в Тегеране не было. Были! Англичане глаз не спускали с русского посланника и следили за каждым его шагом. Множество персидских чиновников находилось на содержании у Макдональда и его сотрудников. Когда тело Грибоедова провозили через Тавриз, ни один сотрудник английской миссии не вышел проводить его в последний путь. Не нравились Макдональду и почести, оказываемые Мальцову при его следовании в Россию. Он предложил ему въехать в Тавриз ночью и тайно остановиться у него в миссии. Слава богу, у Мальцова хватило ума не последовать и этому коварному совету: всем персам было бы ясно, что авторитету России в Персии пришёл конец, раз секретарь русской миссии ищет покровительства у англичан. Это всё тот же Макдональд советовал Амбургеру побыстрее уехать из Персии.

Граф Паскевич 19 июля 1829 года писал графу Нессельроде:

«Г-н Макдональд жалуется на оскорбительные слухи, которые ходят на его счёт в Тифлисе; право, он слишком скромен в своей запоздалой жалобе, ибо ничто не мешало бы ему сетовать также и на слухи, ходившие в Тавризе, Баязеде, Тегеране и Казбине… Они ходили всюду, по всем базарам… и все они были согласны в том, что причины пагубнаго события были далеко не безвестны англичанам, и что они старались обострить враждебные нам настроения в Персии».

Да, лучше Паскевича никто в тот момент не знал положения в Персии. И в деле Грибоедова он выступил истинным патриотом России и наилучшим на тот момент дипломатом.

Появившаяся потом в Англии так называемая «Реляция происшествий, предварявших и сопровождавших убиение членов последнего российского посольства в Персии», согласно историку С. В. Шостаковичу, является фальшивкой английской дипломатии. Написанная якобы от имени перса и внешне проникнутая сочувствием к Грибоедову, она является насквозь европеизированной по стилю и утверждает, что Грибоедов якобы не был подготовлен к дипломатической миссии и плохо знал местные обычаи. Рукопись реляции была передана в журнал «Blackwood's Edinburgh Magazine» Дж. Уиллоком, братом 1-го секретаря английской миссии в Персии Генри Уиллока, по рекомендации врача Джона Макнила. Согласно мнению советского историка Л. М. Аринштейна, главным подстрекателем персов против русских в английском посольстве была именно эта троица — посол Д. Макдональд в принципе был вне упрёков. Скорее всего, братья Уиллок и Макнил представляли в Персии английскую Интеллидженс сервис.

Убитые вместе с Грибоедовым сотрудники русской миссии по распоряжению шаха были отнесены армянами за город и похоронены в глубокой канаве. Там они пролежали несколько лет, пока посланник Симонович в 1836 году не добился у нового повелителя Персии Мохаммед-шаха разрешения на перенос останков в могилу при армянской церкви внутри Тегерана в так называемом шах-абдул-азимском квартале.

И. С. Мальцов сделал «сногсшибательный карьер» — он закончил службу в Министерстве иностранных дел в чине тайного советника и камергера двора. Вице-канцлеру и графу Нессельроде явно пришёлся по нраву этот Молчалин от дипломатии, о чём можно догадаться, знакомясь с формулярным списком нашего героя.

Посудите сами: в 22 года Иван Сергеевич стал 1-м секретарём миссии и правой рукой Грибоедова; спустя три месяца после гибели посланника в Тегеране его награждают орденом Святого Владимира 4-й степени, дают чин коллежского асессора и отправляют в Тавриз исполнять должность генерального консула. В послужном (формулярном) списке Мальцова, подписанном главою Министерства иностранных дел, появляется запись: «Высочайшим указом во внимание к примерному усердию и благоразумию, оказанным во время возмущения в Тегеране, пожалован кавалером ордена Святого Владимира 4-й степени». Трусость и лжесвидетельство называют «усердием и благоразумием» и награждают орденом!

В ноябре 1830 года на грудь 24-летнего генконсула и коллежского асессора спешат повесить орден Святой Анны, о чём в его формулярном списке появляется новая издевательская к памяти А. С. Грибоедова запись: «Во внимание к благоразумию, оказанному после убийства статскаго советника Грибоедова и во время исправления должности генеральнаго консула Всемилостивейшее пожалован по засвидетельствованию генерал-фельдмаршала графа Паскевича Эриванскаго кавалером ордена Святой Анны 2-й степени».

Потом чины, звания, ордена и награды сыпятся на Мальцова, как из рога изобилия: шведский орден Васы, австрийский орден Леопольда, турецкий орден, сицилийский, прусский… Надворный советник, камергер, статский советник, действительный статский советник, тайный советник, непременный член совета Министерства иностранных дел (по-нашему, член коллегии министерства), сопровождающий государя императора в 1851 году в его историческую поездку в Ольмюц (Австрийская империя), знаки «за беспорочную службу 25» и «30 лет» и т. п. В формулярном списке появляется трогательная запись о том, что Карл Васильевич питает «совершенную признательность» к Мальцову «за труды понесённые им» по временному управлению Департаментом внутренних сношений МИД.

И что обращает на себя внимание: ни у одного чиновника Министерства иностранных дел нет таких прогрессирующих от года к году записей в послужном списке о приобретении в различных губерниях Российской империи крепостных душ и пахотных земелек, как у Ивана Сергеевича Мальцова. Одних только крестьян наш тайный советник за каких-то 10–15 лет приобрёл не меньше 30 тысяч! И не мёртвых, как у Чичикова, а самых что ни на есть настоящих, платящих подати и приносивших доход.