Ростислав Алиев - Штурм Брестской крепости

Без поясных ремней, но с карабинами — солдаты осматривают здание (предположительно) к востоку от погранзаставы

Однако о немецких раненых, все еще лежащих в различных частях крепости, позаботиться пока некому. Начались третьи сутки «битвы за жизнь» и у Ганса Тойчлера, с утра 22 июня лежащего у Восточного форта: «Вторая ночь была убийственна. На третий день, когда солнце стояло в зените, было так жарко, что, казалось, можно было свариться. При начале работы вещающего на русском языке динамика огонь постепенно приостанавливался, вероятно, происходили переговоры о сдаче в плен. В окрестностях раздавались чужие мужские голоса, женские и детские пронзительные крики. На расстоянии 10–15 м от меня 10 русских перебежками в страхе отступали. Я сразу закрыл глаза и открыл вновь их лишь тогда, когда шум уже отзвучал.

Внезапно передо мной остановились вооруженный с головы до ног украинец и монгол; они прыгнули ко мне в дыру, направив на меня свои пистолеты. „Эх ты бедный ефрейтор!! — подумал я. — Теперь пришел и твой час!“ Для осмысливания ситуации оставалось немного времени, поэтому, встряхнув головой и руками, я указал на кровь, покрывающую грудь и лицо. „Tschui“ (по-немецки „Пошли“) — сказал украинец своему спутнику. Таким образом миновала и эта опасность» [1060].

12.10. На Тереспольских воротах и над зданием 333 сп появляется немецкий флаг [1061]. Все новые подразделения батальона Фрайтага переходят мост, и в арке Тереспольских ворот майор Фрайтаг образует свой КП.

12.15. «Используя эффект последнего огневого налета, сильной штурмовой группе гауптмана доктора Вацека (командира 14/133) удается прорваться к центру Цитадели». Иначе этот эпизод излагает Лео Лозерт: «Посреди акции появился гауптман доктор Вацек с 2 связными по поводу использования противотанкового орудия и приказал прекратить операцию из-за опасности окружения. Я сообщил ему о действии и о положении штурмовой группы и о том, что имею приказ освободить окруженных немцев, и тогда он согласился с продолжением операции [1062]. После того как лейтенант Хурм вышел с последними ранеными, я также крикнул пулеметному отделению об отходе, последним [1063]покинув церковь и двор крепости».

24 июня — флаг рейха над 333 сп. Судя по тому, что на здании нет следов пожара — это его западная сторона. Действительно, по восточной по-прежнему карабкаться опасно — снайперы в «Доме офицеров» продолжают подстерегать неосторожных

В это время у Тереспольских ведется прочесывание — вдоль стен осторожно идут штурмовые группы первого батальона. То тут, то там звучат взрывы гранат — они летят в окна и проемы ворот. Выходят сдающиеся, но, похоже, в подвалах еще немало русских — они пытаются отстреливаться.

В подвал 333 сп осторожно, через проломы в расположении его 2-го батальона проникают первые немецкие солдаты…

У Тереспольских ворот Лозерт доложил майору Фрайтагу о произведенном без потерь полном выводе раненых и окруженных солдат I.R.135. Фельдфебель Лозерт особо отметил, что спасенные вели себя при этом замечательно, в частности, раненые не издавали ни звука вопреки своей боли, и их единственной заботой было взятие с собой их оружия и амуниции.

…Так окончилась эпопея церкви Святого Николая — один из наиболее драматичных для вермахта моментов тех июньских дней. Впервые немецкие солдаты попали в окружение на Восточном фронте — чуть более двух суток их, находившихся практически в тылу 4-й армии фон Клюге, не могли деблокировать, опасаясь еще больших потерь. Ожесточенность красноармейцев дважды заставляла осторожных немцев отменять приказы по захвату цитадели, фактически — попытки спасения окруженных [1064].

Сегодня, 24 июня, это, наконец-то удалось, причем без особых усилий. Наблюдающим за событиями издалека показалось, что так же, без труда, будет взята и остальная часть цитадели. Но это оказалось иллюзией.

Казалось, Цитадель вновь перешла в руки Советов — красные полотнища взметнулись над церковью, Тереспольскими воротами, зданием 333 сп. Находившийся посреди опознавательных полотнищ вермахта круг со свастикой замечали не сразу — «красное, нераспустившееся полотнище сбивало нас с толку первое время, и мы даже приняли его за наше, когда увидели над зданием 333 сп» [1065].

Нет, кажущиеся издалека красными, полотнища обозначали новую линию обороны первого батальона I.R.133. Сейчас она проходила посреди Цитадели, но Фрайтаг не собирается останавливаться: Шлипер, получив сообщение о большом количестве сдавшихся в плен красноармейцев на Северном и успехе операции по деблокированию окруженных, приказывает взять цитадель.

Захватив почти весь юг Центрального, Фрайтаг начинает готовиться к атаке на сектора 44 и 455 сп. Вместе с ним начнет действовать и командир 14/I.R.133 д-р Вацек. Назначенный по его собственной просьбе руководителем штурмовой группы, Вацек теперь настроен чрезвычайно решительно — немедленно овладеть Центральным островом. Враг кажется полностью ошеломленным и деморализованным — при атаке вряд ли будут большие потери.

Для уничтожения русских огневых точек на Цитадели планируется подвод орудий роты истребителей танков I.R.133 — решено использовать 5-см орудия взвода лейтенанта Шейдербауэра. Поскольку на огневую позицию взвод продвигался через зону боев на Южном острове, Шейдербауэр смог заметить многое, предвещающее впереди серьезные испытания: «Весь путь показывал ожесточенную борьбу, шедшую здесь первые несколько дней. Здания были в основном разрушены, и дороги покрывал битый кирпич, мертвые русские и их лошади. Тягостное зловоние от пожаров и трупов было всепроникающим» [1066].

Зловоние… Его все сильнее чувствовали уже и на улицах города — сначала лишь при порывах ветра от цитадели, затем — его волны, казалось, зависли в раскаленном летнем воздухе. Жутью веяло на Брест от его цитадели…

…И Йон на Северном перешел к решительным действиям — по словам перебежчиков, защитники крепости находятся под впечатлением сильной эффективности огня. Надо атаковать — полку приказано занять часть Северного острова, до сих пор блокированную.

Второй батальон (Парак), наступая на восток вдоль Мухавца, остановился в 50 м перед Трехарочным мостом [1067]. Ожесточенный фланговый обстрел дает понять, что прорыв через мост будет таким же кровопролитным, как и 22 июня — придется обождать, пока цитадель падет сама. В итоге Параку вновь пришлось удовольствоваться казематами, лишь к северу от Трехарочного «захваченными» в очередной раз.