Ростислав Алиев - Штурм Брестской крепости

Потом он и замполитрука Смирнов, положив документы и знамя 455 сп в мешок, тот — в простыню, спрятали это все в трубу, выходящую из одного из подвалов 455 сп в Мухавец. Вход в нее заложили обломками кирпича [1090].

Сформировать ударную группу Виноградову помогает и Зубачев. В первую очередь в нее войдут бойцы 44 и 455 сп, сражающиеся у Трехарочных, и уже хорошо знакомые им обоим. Филипп Лаенков, старший сержант, помкомвзвода полковой школы 455 сп: «В середине дня капитан Зубачев собрал что-то вроде совета, где были Радченко и некоторые другие младшие командиры. Зубачев сказал, что необходимо установить связь с соседними подразделениями и попытаться вырваться из крепости для соединения с нашими частями. Он предложил выдвинуть группу бойцов во главе с Радченко (толковым командиром отделения полковой школы) через мост. В задачу группы входило: занять рубеж на той стороне Мухавца и прикрыть наш прорыв» [1091].

Сражающийся у Трехарочных Иван Хваталин, также приготовившийся идти на прорыв, вошел в группу, чей путь шел прямо — через Мухавец. Ее командование принял ефрейтор-пограничник, приказавший открыть по немцам, засевшим на противоположном берегу огонь из трех пулеметов и под его прикрытием попытаться переправиться через Мухавец вплавь [1092].

Спрятав документы и знамя, Виноградов вновь встретился с Зубачевым, в штабе договорились об огневом прикрытии, сигналах. Простившись с Зубачевым и Фоминым, Виноградов ушел к взводам.

16.00. Дневное донесение 45 I.D.: цитадель взята, чистится от отдельных стрелков. Сопротивление гораздо более незначительно.

Потери: отдельные, изредка встречающиеся. Зачистка займет еще 1 день.

17.30. Штаб дивизии, в том числе и отдел тыла, переносится в Брест [1093](Wojwodschaftsgebäude).

18.00. Застучали пулеметы из кольцевой казармы — Виноградов начал прорыв.

Брест. КП 45-й дивизии.

Сообщение от Йона — враг делает даже попытку прорваться под сильным огневым прикрытием [1094]из укрепления Центральной цитадели по Трехарочному мосту, на север — в направлении Северного острова.

…Прикрываясь огнем пулеметчиков, на мост выскочила первая группа — пулеметный взвод Радченко. Однако огневое прикрытие не смогло обеспечить прорыв — теперь наступает черед пулеметчиков Парака: находясь в 50 метрах от Трехарочного, они покосили почти всех, бегущих по мосту. Там же лег и Радченко. Северного берега достигли единицы, в ужасе прижавшись к спасительной круче валов пкт 143…

Виноградов: «Наступило замешательство. Я обратился к капитану Зубачеву помочь огнем прикрытия. Огонь был усилен».

Виноградов с призывом бросился через мост, за ним 4-й взвод. Им повезло больше — прицельный огонь немцы открыли, лишь когда Виноградов был уже на берегу Северного, вместе с остатками группы Радченко, прикрывшись валом.

Под огонь Парака попали второй и третий взводы, форсировавшие Мухавец вплавь — большинство из их бойцов там и осталось, в закипевшей от пулеметных очередей реке. Иван Хваталин: «Переплыть речку смогли только двое из группы в 40 человек. Многие погибли, остальные вернулись назад» [1095].

Выжившие сосредоточились на берегу — неясно, удалось ли им закрепиться на восточной оконечности вала пкт 143, или же они заняли оборону вдоль берега и пкт 145. «Русские прорвались на Северный остров и попытались прорваться на север», — говорится об этом в суточном донесении I.R.135.

Начав перестрелку с солдатами Парака, Виноградов ждет выхода главных сил. Но по неясной причине Зубачев запоздал — а дальше было уже поздно: преодолев некоторое замешательство, по кольцевой казарме ударила артиллерия, по группе Виноградова — минометы. Вероятно, подошло подкрепление и к занимающим оборону на валу подразделениям Парака. Стало ясно, что выход главных сил приведет к большим потерям.

Брест. КП 45-й дивизии.

Примерно в это же время Кюлвайн и Йон сообщают, что между действующими на Северном острове подразделениями обоих полков (батальонами Кене и Герштмайера) возникла открытая на восток брешь. После различных запросов и составления личного впечатления на КП дивизии Шлипер приказывает использовать разведотряд, если он не связан задачами по охране Бреста. Командиру А.А.45 (оберст-лейтенанту фон Паннвицу) подчинены подразделения III/133-й, действующие на Северном. Дивизиону поручается занять восточный край его внутреннего вала [1096]между I.R.135 и III./I.R.133 и сдерживать попытки прорыва.

Виноградов получил от Зубачева условный сигнал — «продолжай движение по намеченному маршруту». Поняв, что выход главных сил отменяется, бойцы Виноградова по его команде стали уходить по другую сторону Трехарочного, под защиту пкт 145, готовясь к штурму внешнего вала, по-прежнему обороняемого подразделениями Герштмайера.

Их отход на восток отражен и в KTB дивизии, отметившем, что попытка прорыва была успешно отражена I.R.135, и в суточном донесении Йона, упомянувшем о прорыве противника в восточном направлении — т. е. уходе его в полосу Герштмайера, так как на восток от Трехарочного подразделений I.R.135 не было.

Но к моменту прорыва Виноградова некоторые изменения коснулись и батальона Герштмайера, в конечном счете сыгравшие на руку прорывающимся.

Брест. КП 45-й дивизии.

Командованием дивизии, обратившим внимание на то, что на востоке Северного острова находится еще более сильный противник, пытающийся после полудня и вечером прорваться на восток (примерно, силою до роты), решено привлечь к зачистке Северного и III/I.R.133 (усиленный 3 огнеметными группами Pi.81), блокирующий пока восточную окраину цитадели. Гауптман Герштмайер получает задачу зачистить Северный остров с востока вдоль Мухавца, присоединившись к атаке 1-го и 2-го батальонов I.R. 135.

Главной задачей Герштмайера было взятие пкт 145 и уничтожение последних очагов обороны 98 ОПАД.

Три огнеметных группы PiBtl.81 были откомандированы I.R.133, вероятно, еще в первой половине дня. По крайней мере, об этом уже упоминается в дневном донесении саперного батальона (14.15).

Гельмут Беттхер, сапер одной из штурмовых групп, входившей в огнеметную группу, считал себя обычным солдатом. Варварский способ наступления [1097], используемый им, был совершенно нормальным для Беттхера. «Мне было девятнадцать, — вспоминает он, — и после войны заклейменный как „убийца“, часто думал об этом, но там, на войне, каждый — герой». Кроме того, ненормальное на войне становится нормой. Детство Беттхера было трудным, но не выделяющимся. Продукт периода депрессии, он вспоминает: «Можно сказать, что в 14 лет я был выброшен из дома и, в конечном счете, приобрел разнообразный жизненный опыт на военной службе». Он добровольно вызывался «на те или иные задания, но не на огнеметы. Мне приказали сделать это». Армейская жизнь предлагала и другие новые возможности, и он испробовал их «как и многие другие». Служба оператором огнемета в Брест-Литовске стала для Беттхера сильным переживанием. Объясняя это, он говорит: «Ужасно вспоминать о такой работе, но я должен обратить ваше внимание, что операторам огнемета никогда не разрешали сдаться. Они были бы немедленно расстреляны».