Сэмюэл Митчем-мл - Командиры Третьего рейха

Хотя Эйке вступил в НСДАП довольно поздно, движение его по служебной лестнице было стремительным. К этому времени он уже расстался с "Фарбен". Эйке был уволен из-за того, что политическая деятельность стала отнимать львиную долю рабочего времени, заставляя его пренебрегать служебными обязанностями. Эйке стал на путь политического насилия, что привело к его аресту по обвинению в незаконном хранении взрывчатки и участии в заговоре с целью политического убийства.

В 1932 году, к счастью Эйке, министр юстиции Баварии, симпатизировавший нацистам, отпустил его под честное слово по состоянию здоровья. Эйке тут же возобновил политическую деятельность, но скоро, преследуемый полицией, был вынужден по поддельному паспорту бежать в Италию.

Чтобы утешить способного подчиненного, Гиммлер присвоил ему звание оберфюрера СС{7}. и назначил комендантом лагеря беженцев - членов СА и СС в Бозен-Гри, Италия{8}. Вернуться на родину Теодор Эйке смог только в 1933 году, после того как Гитлер стал канцлером. Пока он находился в изгнании, один из его многочисленных врагов, Йозеф Бюркель, гауляйтер Рейнланд-Пфальца, попытался сместить его с поста командира 10-го штандарта. Вернувшись на родину, Эйке повел себя, как обычно, весьма решительно. 21 марта 1933 года вместе с группой вооруженных эсэсовцев он ворвался в Людвигсхафенскую штаб-квартиру НСДАП и продержал Бюркеля взаперти в стенном шкафу в течение 3 часов, пока местная полиция не вызволила того из-под импровизированного ареста. Эйке зашел слишком далеко. Оскорбленный Бюркель сполна отплатил ему. По его приказу обидчик был арестован, объявлен душевнобольным и водворен в психиатрическую лечебницу в Вюрцбурге "как представляющий общественную опасность сумасшедший"{9}. Эйке вызвал гнев Генриха Гиммлера (не следует забывать о том, что тогда нацисты еще не полностью консолидировали свои силы, и это происшествие могло сильно подорвать репутацию СС).

3 апреля 1933 года рейхсфюрер СС вычеркнул имя Эйке из списков СС и одобрил его не определенное конкретным сроком пребывание в психической лечебнице.

Усмиренному наконец Эйке удалось в течение нескольких недель сдерживать свой буйный нрав и даже играть роль нормального человека - грандиозный актерский подвиг! Он несколько раз письменно обращался к Гиммлеру и при помощи вюрцбургского психиатра смог, в конечном итоге, убедить бывшего владельца птицефермы отдать приказ об освобождении и восстановлении его в прежнем звании. Гиммлер, конечно, предпочел не отправлять Эйке обратно в Рейнланд-Пфальц. 26 июня 1934 года оберфюрер СС Теодор Эйке покинул психиатрическую лечебницу и прямиком отправился на новое место работы: возглавлять Дахау - первый немецкий концлагерь для политзаключенных. Когда Эйке прибыл в лагерь, располагавшийся в 12 милях к северо-западу от Мюнхена, там, с точки зрения нацистов, царил полный беспорядок. Против прежнего коменданта было выдвинуто обвинение в убийстве нескольких "братьев по оружию". Охранники были недисциплинированны, открыто брали взятки и имели склонность похваляться своими "подвигами" в пивных и танцевальных залах. Вскоре Эйке обнаружил, что Зепп Дитрих наводнил охрану Дахау своими блатными дружками. Эйке быстро сменил половину лагерного персонала (примерно 60 из 120 человек) и установил правила поведения, ставшие образцом для всех концлагерей в нацистской Германии.

Бессмысленная жестокость уступила место жестокости систематизированной, хорошо организованной, основанной на принципе безоговорочного и абсолютного повиновения любым приказам старших по званию офицеров СС. Эйке сажал заключенных в карцер и подвергал их различным видам телесного наказания. Обычно они сводились к 25 ударам плетью в присутствии всех товарищей по несчастью и персонала СС. Порки были узаконены на основе ротации офицерского и рядового состава, с тем чтобы ожесточить эсэсовцев до такой степени, чтобы они могли истязать пленников невзирая на лица, без всякой пощады или угрызений совести. "Под опытным руководством Эйке, - писал позднее Хейнц Хене, - любой, в ком еще сохранились малейшие остатки порядочности, очень скоро превращался в бесчувственную скотину"{10}.

Особую жестокость проявлял Эйке к заключенным-евреям, Манвель и Френкель называли его "одним из самых ярых приверженцев взглядов Гиммлера на расовые проблемы"{11}. Эйке часто выступал перед подчиненными с антисемитскими лекциями и приказал вывешивать в бараках, на видном месте, газету явного расистского содержания "Der Sturmer" ("Штурмовик"). Он прилагал все усилия для того, чтобы на почве антисемитизма столкнуть между собой заключенных{12}.

"Успехи" Эйке в Дахау произвели на Гиммлера столь сильное впечатление, что 30 января 1934 года он присвоил ему звание бригаденфюрера СС и снова стал относиться к нему как к преданному и ценному подчиненному. И тот действительно был беззаветно предан Гиммлеру и фюреру. Когда Гитлер устроил чистку рядов CA в так называемую "ночь длинных ножей", Эйке играл главную роль в подготовке к ней и помог составить списки подлежащих уничтожению штурмовиков. Его люди вошли в состав "эскадронов смерти", а сам он был персонально выбран Гиммлером для убийства Эрнста Рема, главаря коричневорубашечников.

Вечером 1 июля 1934 года Эйке не только беспрекословно, но и с удовольствием выполнил приказ своего шефа{13}. Выстрелив в Рема, он смертельно ранил его и пока тот истекал кровью, добивал ногами.

За услуги, оказанные руководству во время чистки, воля Эйке был назначен главным инспектором концлагерей и командиром сторожевых подразделений СС (Inspeektor der Konzentrazionslager und Fuhrender SS Wachverbande). Шесть дней спустя ему было присвоено звание группенфюрера СС, соответствующее званию генерал-лейтенанта вермахта{14}.

Свою штаб-квартиру Эйке разместил в здании на улице Фридрихштрассе в Берлине. Он подобрал сотрудников и взялся за работу, целью которой было организовать распыленные по Германии концлагеря в единую централизованную систему. Вскоре он переместил служебные кабинеты в концлагерь Заксенхаузен из Ораниенбурга, к северу от Берлина, где инспекционный аппарат оставался вплоть до падения Рейха в 1945 году.

В 1937 году Эйке закрыл несколько мелких лагерей и открыл четыре крупных: Дахау, Заксенхаузен, Бухенвальд (близ Веймара) и Лихтенбург. После аншлюса Австрии, состоявшегося в 1938 году, он организовал в этой стране пятый - в Маутхаузене, неподалеку от Линца, куда помещались австрийские политзаключенные, евреи и прочие арестованные гестапо.

Все "наработки", сделанные Эйке в Дахау, были использованы как эталон для создания других концлагерей.

"К 1937 году, - писал Снайдер, - среди коллег по СС Эйке имел ужасную репутацию необузданного и порочного человека. Подозрительный, вздорный, начисто лишенный чувства юмора, снедаемый болезненными амбициями Эйке был истинным фанатиком-нацистом, отдававшим всего себя делу политической и расовой "литургии" с рвением неофита"{15}.