Сэмюэл Митчем-мл - Командиры Третьего рейха

Но недостатки Теодора Эйке как командира дивизии с лихвой компенсировались фанатичной храбростью и превосходной боевой и физической подготовкой его солдат, которые сметали всех, кто вставал на пути у фюрера. Несмотря на большие потери, "Мертвая голова" одерживала одну победу за другой, а Эйке постепенно учился на своих ошибках и к концу французской кампании приобрел опыт командира дивизии.

В дни, когда острие германского танкового клина было направлено на Ла-Манш, "Мертвая голова" использовалась для предотвращения попыток окруженных в Дюнкеркском котле прорваться и соединиться с основными силами французской армии, находившейся южнее Соммы. 21 мая "Мертвая голова" и 7-я танковая дивизия Роммеля отразили неподалеку от Арраса контрудар союзников. Во время сражения противотанковый батальон дивизии СС прямой наводкой расстрелял 22 английских танка. На следующий день Эйке допустил грубую тактическую ошибку, приказав атаковать союзников, закрепившихся за каналом Ла-Бассе. Он не провел рекогносцировки местности и артподготовки, а один пехотный батальон направил без прикрытия вдоль канала, что было просто недопустимо и привело к большим потерям и срыву атаки.

24 мая Эйке снова попытался прорвать оборону союзников - и опять безуспешно. Генерал танковых войск Эрих Хеннер в присутствии офицеров штаба дивизии назвал его "мясником" и обвинил в наплевательском отношении к жизням солдат{20}. Даже сам Гиммлер отчитал Эйке за то, что тот допустил слишком большие потери.

После эвакуации Дюнкерка "Мертвая голова" уже без всяких затруднений гнала деморализованных французов на юг, до самого Орлеана. Когда в Компьенском лесу был подписан акт о капитуляции Франции, дивизия была расквартирована в Остене, деревушке юго-западнее Бордо, где выполняла оккупационные функции. Затем ее перебросили в Аваллон, затем в Биарриц и наконец, в Бордо, откуда в начале июня 1941 года по железной дороге перевезли в Восточную Пруссию.

24 июня того же года, через два дня после начала гитлеровского вторжения в СССР, в составе группы армий "Север" фельдмаршала Риттер Вильгельма фон Лееба моторизованная дивизия СС "Мертвая голова" форсировала Двину в районе Двинска (Даугавпилс), сломила ожесточенное сопротивление русских в Центральной Литве и прорвала "линию Сталина", за что удостоилась восторженной похвалы командующего LVI танковым корпусом генерала Эриха фон Манштейна{21}.

6 июля, когда бои на "линии Сталина" еще были в самом разгаре, автомобиль, в котором Теодор Эйке возвращался на свой командный пункт, подорвался на советской мине. У Эйке была раздроблена правая ступня и сильно изувечена нога. После экстренной операции его эвакуировали в Берлин, где лечили целых три месяца. До середины 1942-го Эйке сильно хромал и ходил, опираясь на трость.

Если бы Теодор Эйке почил на лаврах и остался: в Берлине, то не услышал бы ни одного плохого слова в свой адрес. Другой, более уравновешенный и менее фанатичный человек вряд ли захотел бы возвратиться второй раз на Восточный фронт. Эйке устремился туда, даже не оправившись от ран. 21 сентября 1941 года он вернулся к исполнению обязанностей командира дивизии{22}.

С 24 по 29 сентября корпус Манштейна, в который входила "Мертвая голова", отражал под Лужно, южнее озера Ильмень, яростные контратаки Красной Армии. В эти дни дивизия Эйке в одиночку разбила три советские дивизии. За храбрость, проявленную при ликвидации прорыва{23}., Эйке был представлен к Рыцарскому кресту.

С начала кампании "Мертвая голова" потеряла 6 тысяч человек, получив при этом только 2500 человек подкрепления. К концу ноября потери составили уже 9 тысяч человек, что составляло примерно 60 процентов первоначальной мощи дивизии. Солдаты нуждались в отдыхе, а техника - в ремонте, но "Мертвая голова оставалась на переднем крае. В таком положении находились и остальные германские войска в России.

5 декабря 1941-го Сталин начал большое контрнаступление по всему Восточному фронту. Несмотря на яростную оборону эсэсовцев, советские войска прорвали линию фронта в нескольких местах и пробились к городу Демянску. Фельдмаршал фон Лееб срочно запросил разрешения отвести войска, но Гитлер не дал на то согласия. 8 февраля русским удалось окружить Демянск. Внутри котла оказалось шесть дивизий - 103 тысячи человек, включая дивизию Эйке. Окруженцы находились под командованием генерала от инфантерии, командующего вторым корпусом графа Вальтера фон Брокдорфа-Алефельдта.

"Мертвая голова" была переброшена на западный рай периметра, где ею "заткнули" прорыв 34-й советской армии.

Среди снегов и болот в смертельной схватке сошлись два непримиримых противника. Бои были столь напряженными, что Эйке пришлось поставить под ружье даже ходячих раненых. "Мертвая голова" отбила все атаки русских и уничтожила элитную 7-ю гвардейскую дивизию. Но потери были просто огромны. К 6 апреля года в строю осталось меньше 10000 человек, из которых треть оказалась в состоянии крайнего физического и нервного истощения.

Но именно эта, наполовину обескровленная дивизия в мае 1942-го прорвала окружение и соединилась с пришедшей на подмогу армией, образовав узкий коридор близ Демянска. С этого момента без "Мертвой головы" уже нельзя было обойтись. Через коридор, который она прикрывала, осуществлялось снабжение окруженных. Дивизии удалось отбить много яростных атак красноармейцев, и к концу июля в ее рядах осталось меньше 3000 человек.

Даже у самых придирчивых критиков не было повода усомниться в мужестве Теодора Эйке. Во время боев под Демянском Эйке терпеливо сносил те же тяготы, которые выпали на долю его солдат. Он ночевал в снегу, в течение многих дней не снимал насквозь промокшую одежду, неоднократно оказывался под вражеским огнем и сидел на голодном солдатском пайке.

В награду за его выдающиеся заслуги, за бои под Демянском 26 декабря 1941 года Эйке был награжден Рыцарским крестом. Ему было присвоено звание обер-группенфюрера и генерала Ваффен СС, а 20 апреля, в день рождения Гитлера, Дубовые Листья к Рыцарскому кресту. Эти жесты доверия, тем не менее, не успокоили бывшего начальника концлагеря.

Его сильно расстроила потеря такого огромного количества людей, которых он лично подготовил. Обер-группенфюрер негодовал по поводу того, что в его глазах являлось проявлением безразличия вермахта к судьбе его дивизии. Его приводило в бешенство стремление вермахта сражаться за счет СС до последнего солдата. Эйке еще раньше утверждал, что Брокдорф-Алефельдт намеренно жертвовал его дивизией во всех критических ситуациях, тогда как по возможности щадил остальные части во время тяжелых боев.

Шли недели, а ситуация оставалась прежней, и критика Эйке становилась все более откровенной.