Владимир Суходеев - «За Сталина!» Стратег Великой Победы

«И тут, — говорит В. И. Медведев, — на глазах у всех произошло чудо! Музыка преобразилась, зазвучала необычно торжественно и распевно. Просто дрожь по телу от нее прошла. В зале все смолкли, понимая, что происходит что-то необыкновенное. «Вот теперь это Гимн Советского Союза, — удовлетворенно произнес Иосиф Виссарионович Сталин. — А слова к нему уже есть у товарищей Михалкова и Эль-Регйстана».

Наступил день окончательного утверждения Гимна. В пустом зале Большого театра сидели оба автора текста. В правительственной ложе — члены правительства и Политбюро.

Сталин ( обращаясь ко всем ): «Мы приняли новый Гимн страны. Это большое событие… Александр Васильевич Александров создал в свое время музыку «Гимна партии большевиков», которая больше всего подошла для Гимна Советского Союза. ( Обращается к Шостаковичу. ) Ваша музыка звучит очень мелодично, но что поделать. Гимн Александрова более подходит по своему торжественному звучанию. Это — Гимн могучей страны, в нем отражена мощь государства и вера в нашу победу… Товарищ Щербаков! Нам, видимо, надо принять постановление Совнаркома? И назначить день первого исполнения Гимна. Мы можем успеть дать команду нашему радио исполнить Гимн в новогоднюю ночь?» ( Сергей Михалков. «Я был советским писателем». М., 1992. С. 35, 37–38, 40).

О создании Гимна оставил свои воспоминания и Г. Г. Эль-Регистан. Сообщая о личной встрече Сталина с авторами, он пишет: «Тов. Сталин дает текст. «Посмотрите, как получилось…» Он весь в его пометках. Поставлены единица, двойка, тройка. Варьируются слова «дружба», «счастье», «слава». Слова «священный оплот» заменены на «надежный оплот». Щербаков спрашивает о «мире». Не надо. Мы воевали. Действительно — хорошо. Везде теперь одинаково запомнят. «Нас от победы к победе ведет!» — хвастовство. Надо, говорит: «Пусть от победы к победе!..» Заметил — «Отчизну свою поведем». Это хорошо. В будущее. Идем печатать. Возвращаемся. Сразу же читает. Каждого спрашивает. Примем? Сталин внес поправку в четверостишие:

Во второй строке он вычеркнул слово «грядущее». Сталин нашел, что его могут не понять в деревне. В третьей строке он счел «избранник народа» слишком напыщенным и собственноручно написал «на верность народу».

Авторы попросили себе на память поправки, сделанные Сталиным от руки синими чернилами.

Эль-Регистан рассказывает, что на заключительном прослушивании Гимна в Большом театре присутствовали члены Политбюро ЦК партии, руководители советских учреждений, было много военных. Сталин пришел в маршальской форме. Он заметно поседел. Слушал очень внимательно, был оживлен, энергичен.

Новый Государственный гимн СССР был исполнен в новогоднюю ночь 1944 года. Позади были Сталинградская и Курская битвы, сражение за Днепр. Впереди предстояло окончательное снятие блокады Ленинграда, освобождение Белоруссии, Советской Прибалтики, выход Советской Армии на государственную границу и начало полного изгнания врага за пределы СССР, разгром фашизма. Новый Государственный гимн, его призывные строки и исполненная величавости музыка звали советских людей и на фронте, и в тылу к новому подвигу во имя любимой Родины, воспитывали народ в духе осознанного патриотического долга.

4 сентября 1943 года И. В. Сталин пригласил в Кремль иерархов Русской православной церкви — патриаршего местоблюстителя митрополита Московского и Коломенского Сергия (Страгородского), митрополита Киевского и Галицкого Николая (Ярушевича) и митрополита Ленинградского и Новгородского Алексия (Симанского).

Сталин тепло поздоровался с митрополитами, сказал:

— Правительство Союза знает о патриотической работе в церквах с первого дня войны; правительство получило очень много писем с фронта и из тыла, одобряющих позицию, занятую Церковью по отношению к государству.

Затем Сталин попросил митрополитов высказаться об имеющихся у патриархии и у них лично назревших, но неразрешенных вопросах. Митрополит Сергий сказал:

— Самым главным и наиболее назревшим вопросом является вопрос о центральном руководстве Церкви. Я почти 18 лет являюсь патриаршим местоблюстителем, а Синода в Советском Союзе нет с 1935 года. А потому я считаю желательным, чтобы правительство разрешило собрать Архиерейский собор, который и изберет патриарха, а также образует при главе Церкви Священный синод как совещательный орган в составе пяти-шести архиереев.

Митрополиты Алексий и Николай также высказались за образование Синода, заявив, что избрание патриарха на Архиерейском соборе они считают вполне каноническим, так как фактически Церковь возглавляет бессменно в течение восемнадцати лет патриарший местоблюститель митрополит Сергий.

Одобрив предложение митрополита Сергия, Сталин спросил:

— Как будет называться патриарх? Когда может быть собран Архиерейский собор? Нужна ли какая-либо помощь со стороны правительства для успешного проведения собора, имеется ли помещение, нужен ли транспорт, нужны ли деньги?

Сергий ответил:

— Эти вопросы предварительно мы между собой обсуждали и считали бы желательным и правильным, если бы правительство разрешило для патриарха принять титул патриарха Московского и всея Руси; патриарх Тихон, избранный в 1917 году при Временном правительстве, тоже назывался патриархом Московским и всея России.

Сталин согласился, сказав, что это правильно. На второй вопрос митрополит Сергий ответил:

— Архиерейский собор можно будет собрать через месяц.

— А нельзя ли, — сказал Сталин, — проявить большевистские темпы?

И тут же отдал распоряжение привлечь авиацию для сбора всех епископов, чтобы открыть собор через три-четыре дня. 8 сентября собор был созван. Главой Русской православной церкви — патриархом Московским и всея Руси — был избран митрополит Сергий (в миру Страгородский И. Н.).

При патриархе был образован Священный синод.

Митрополиты Сергий и Алексий просили Сталина разрешить организовать богословские курсы при некоторых епархиях. Согласившись с этим, Сталин ответил:

— Почему вы ставите вопрос только о богословских курсах? Правительство может разрешить организацию духовной академии и открытие духовных семинарий при всех епархиях, где это нужно.

Митрополит Алексий сказал:

— Для открытия духовных академий еще очень мало сил и нужна соответствующая подготовка, а в отношении семинарий — принимать в них лиц моложе 18 лет считаю неподходящим, по прошлому опыту зная, что, пока у человека не сложилось определенное мировоззрение, готовить их в качестве пастырей весьма опасно, так как получится большой отсев.