Владимир Суходеев - «За Сталина!» Стратег Великой Победы

Нарком обороны С. К. Тимошенко приказал Г. К. Жукову звонить И. В. Сталину. Доложить, что немцы бомбят наши города, началась война.

Подойдя к аппарату, выслушав сообщение Жукова, Сталин отдал распоряжение:

— Приезжайте с Тимошенко в Кремль. Скажите Поскребышеву, чтобы он вызвал всех членов Политбюро.

Затем, вопреки строжайшему запрету профессора Б. С. Преображенского, И. В. Сталин вызвал машину и уехал в Кремль.

Через час, в 4 часа 30 минут, 22 июня в Кремле собрались вызванные члены Политбюро, а также Тимошенко и Жуков. Сталин открыл заседание Политбюро. Обратившись к В. М. Молотову, он сказал:

— Надо срочно позвонить в германское посольство.

В посольстве ответили, что посол граф фон Шуленбург просит принять его для срочного сообщения. Принять посла было поручено В. М. Молотову.

«Мы, — отмечает Г. К. Жуков, — тут же просили И. В. Сталина дать войскам приказ немедля организовать ответные действия и нанести контрудары по противнику.

— Подождем возвращения Молотова, — ответил он.

Через некоторое время в кабинет быстро вошел В. М. Молотов.

— Германское правительство объявило нам войну.

И. В. Сталин молча опустился на стул и глубоко задумался.

Наступила длительная, тягостная пауза.

Я рискнул нарушить затянувшееся молчание и предложил немедленно обрушиться всеми имеющимися в приграничных округах силами на прорвавшиеся части противника и задержать их дальнейшее продвижение.

— Не задержать, а уничтожить, — уточнил С. К. Тимошенко.

— Давайте директиву, — сказал И. В. Сталин. — Но чтобы наши войска, за исключением авиации, нигде пока не нарушали немецкую границу.

Трудно было понять И. В. Сталина. Видимо, он все еще надеялся как-то избежать войны. Но она уже стала фактом. Вторжение развивалось на всех стратегических направлениях» [76, т. 2, с. 9–10].

В. М. Молотов, рассказывает писатель Ф. И. Чуев, не раз вспоминал И. В. Сталина в первые дни войны. «Жуков и Тимошенко подняли нас: на границе что-то тревожное уже началось. Может, кто-то раньше сообщил им о какой-то отдельной бомбежке, и раньше двух началось, это уже второстепенный вопрос. Мы собрались у товарища Сталина в Кремле около двух часов ночи: официальное заседание, все члены Политбюро были вызваны. До этого, 21 июня, вечером мы были на даче у Сталина часов до одиннадцати-двенадцати. …Члены Политбюро оставались у Сталина, а я пошел к себе принимать Шуленбурга… И Жуков с Тимошенко прибыли не позже трех часов. А то, что Жуков это относит ко времени после четырех, он запаздывает сознательно, чтобы подогнать время к своим часам. События развернулись раньше» [209, с. 48–49].

В данном случае важна не противоречивость воспоминаний. Это дело исследователей. Важно, как Жуков, так и Молотов, свидетельствуют о напряженной работе Сталина и 21 июня, и 22 июня.

До сих пор с подачи Хрущева в 1956 году мусолится версия, будто советское военно-политическое руководство располагало даже точной датой начала нападения фашистской Германии на СССР, но не предприняло по вине Сталина никаких мер для отражения агрессии. Начальник Генерального штаба — заместитель наркома обороны СССР с января 1941 года генерал армии Г. К. Жуков в книге «Воспоминания и размышления» (1969 год) с присущёй ему прямотой и достоверностью запечатлел: «Позволю со всей ответственностью заявить, что это чистый вымысел. Никакими подобными данными, насколько мне известно, ни Советское правительство, ни нарком обороны, ни Генеральный штаб не располагали».

Да, в конце мая 1941 года в выступлении на расширенном заседании Политбюро ЦК ВКП(б) И. В. Сталин уверенно заявил: «Обстановка обостряется с каждым днем. Очень похоже, что мы можем подвергнуться внезапному нападению со стороны фашистской Германии… От таких авантюристов, как гитлеровская клика, всего можно ожидать, тем более что нам известно, что нападение фашистской Германии на Советский Союз готовится при прямой поддержке монополистов США и Англии…»

Что касается 22 июня 1941 года, то практически за четыре часа до начала войны, в 00 часов 30 минут, в военные округа была передана директива наркома обороны СССР № 1:

«О ПРИВЕДЕНИИ ВОЙСК В ПОЛНУЮ БОЕВУЮ ГОТОВНОСТЬ

Военным советам ЛВО, ПрибОВО, ЗапОВО, КОВО, ОдВО.

Копия: народному комиссару Военно-морского флота.

1. В течение 22–23 июня 1941 г. возможно внезапное нападение немцев на фронтах ЛВО, ПрибОВО, ЗапОВО, КОВО, ОдВО. Нападение может начаться с провокационных действий.

2. Задача наших войск — не поддаваться ни на какие провокационные действия, могущие вызвать крупные осложнения. Одновременно войскам Ленинградского, Прибалтийского, Западного, Киевского и Одесского военных округов необходимо быть в полной боевой готовности, чтобы встретить возможный внезапный удар немцев или их союзников.

3. ПРИКАЗЫВАЮ:

а) в течение ночи на 22 июня 1941 г. скрытно занять огневые точки укрепленных районов на государственной границе;

б) перед рассветом 22 июня 1941 г. рассредоточить по полевым аэродромам всю авиацию, в том числе и войсковую, тщательно ее замаскировать;

в) все части привести в боевую готовность. Войска держать рассредоточенно и замаскированно;

г) противовоздушную оборону привести в боевую готовность без дополнительного подъема приписного состава. Подготовить все мероприятия по затемнению городов и объектов;

д) никаких других мероприятий без особого распоряжения не проводить.

ТИМОШЕНКО, ЖУКОВ 21 июня 1941 г.»

В Генеральный штаб эту директиву доставил И. Ф. Ватутин. 22 июня 1941 г. в 06 часов 30 минут И. В. Сталин санкционировал подписание директивы наркома обороны СССР № 2.

«ДИРЕКТИВА НАРКОМА ОБОРОНЫ СССР № 2

1. Войскам всеми силами и средствами обрушиться на вражеские силы и уничтожить их в районах, где они нарушили советскую границу. Впредь до особого распоряжения наземными войсками границу не переходить.

2. Разведывательной и боевой авиации установить места сосредоточения авиации противника и группировки его наземных войск. Мощными ударами бомбардировочной и штурмовой авиации уничтожить авиацию на аэродромах противника и разбомбить основные группировки его наземных войск. Удары авиацией наносить на глубину германской территории до 100–150 км, разбомбить Кенигсберг и Мемель. На территорию Финляндии и Румынии до особых указаний налетов не делать».

Директива № 2 в военные округа была передана в 07 часов 15 минут 22 июня 1941 г. Военные действия шли уже по всему фронту.

В 9 часов 30 минут 22 июня И. В. Сталин в присутствии С. К. Тимошенко и Г. К. Жукова отредактировал и подписал указ о проведении мобилизации и введении военного положения в европейской части страны, а также об образовании Ставки Главного Командования и ряд других документов.