Эдвардас ГУДАВИЧЮС - История Литвы с древнейших времен до 1569 года

Ягайловы привилеи определили права католической Церкви в части управления имуществом и их связь с государственными повинностями. Духовенство сразу получило рецепцию всестороннего иммунитета. Медленный рост политических прав дворян и их закрепление в великокняжеских привилеях не принесли каких-либо сословных привилегий для духовенства. Преамбулы привилеев дворянству упоминали о них как о составной части дворянского сословия. Если епископ занимал высшее место в сословной иерархии, то права рядовых священнослужителей воспринимались как составная часть дворянских сословных прав. Тем самым, не сформировался особый сословный статус духовенства; его привилегии определяли лучшую социальную позицию, но не предоставили исключительных политических прав. Однако и социальный статус был весьма почетен: по польскому образцу духовных лиц титуловали князьями (архаичное восприятие князя). Это слово в подобном смысле, и только в нем, сохранил и современный литовский язык. Привилегии, предоставленные католи- /369/ческой Церкви, не отменили признания православной веры в Великом княжестве Литовском, однако православие не получило санкции конфессионального императива – как и во времена язычества. Оно сохранило свою прежнюю структуру и организацию. Великий князь Александр II утвердил устав, данный еще киевскими князьями. Однако высшие православные духовные лица не были допущены в формирующуюся и сформировавшуюся раду панов. Государство начало препятствовать строительству православных храмов, но оно продолжалось благодаря пожертвованиям православных землевладельцев. На землях, находящихся в прямом подчинении великому князю, правители-католики пользовались правом патроната над православными церквами.

В Великом княжестве Литовском не сложилось отдельное духовное сословие. Как и в Польше, духовные лица здесь вошли в общее сословие дворян.

Первый привилей немецкого права, который Ягайло предоставил Вильнюсу в 1387 г., знаменовал начало признания городского самоуправления в Великом княжестве Литовском. Вскоре подобные привилеи получили Брест (1390; повторно в 1408 г.), Гродно (1391 г.) и Каунас (1408 г.). До 1441 г. его получили Тракай, в 1501 г. – Велюона. Немецкое право почти исключительно предоставлялось по образцу Магдебурга, поэтому самоуправление литовских городов стали называть магдебургией, а самоуправляемые города – магдебургскими. В Вильнюсе, Каунасе, возможно, в Бресте, при предоставлении этим городам магдебургского права уже имелись немецкие общины, поэтому первые привилегии самоуправления, данные литовским городам, изначально определили как сам характер городского самоуправления, так и взаимоотношения немецких общин с этим самоуправлением. В столичном Вильнюсе немцы составляли небольшую часть населения, которая сыграла определенную роль при обретении самоуправления, но это самоуправление сразу же стало нормой самоорганизации для большинства горожан, а факт его введения был воспринят как признание положения всех виленчан. Город Каунас получил магдебургию на стадии своего создания (войны XIV в. мешали росту предзамкового Каунаса), когда здесь доминировала община немцев-новоселов. Поэтому до самой середины XV в. немецкая стихия господствовала в каунасской магдебургии, и она в каком-то смысле воспринима- /370/лась как акт, регулирующий положение немецкой общины. Это определялось еще и тем обстоятельством, что великие князья, не заинтересованные в бегстве крестьян из их владений в города, вводили даже национальные ограничения на прием новых жителей (запрещали принимать ненемцев). Однако во второй половине XV в. немцы утратили свое исключительное положение в Каунасе. Это был редчайший случай, когда немецкая община сыграла столь важную роль в обретении и усвоении городом магдебургии. Наличие иноземных купцов и ремесленников, ожививших процесс освоения городом магдебургии, было характерно для большинства стран Северной и Центральной Европы, наибольшую роль тут сыграли немцы (поэтому в Венгрии, Польше или Литве городское самоуправление и называлось немецким правом). Литва выделилась на фоне других стран Центральной Европы тем, что в ней всё это происходило медленнее, и уже со второй четверти XV в. поляки тут стали заметнее немцев. Однако, как и в начальный период обретения магдебургии, польская экспансия в самоуправляемых литовских городах не была подавляющей. В Каунасе, когда он утратил немецкий вид, возобладали не поляки, а литовцы, окончательно утвердившиеся в первой половине XVI в. В Вильнюсе число литовских мещан менялось незначительно, а русские жили в городе еще в начале XIV в. В XIV в. русская община появилась в Кярнаве, очень разнородным был национальный состав в Тракай и Гродно. Поляки преобладали только в городах Подляшья, колонизированного мазовшанами, где наряду с магдебургским вводилось кульмское право. Подобное самоуправление получили Бельск (1430/1440 г.), Дрогичин (1429/1498 г.), Высокая (1503 г.), Ванев (1510 г.), Клещели (1523 г.). За исключением Подляшья, Волыни и Вильнюса в городах Великого княжества Литовского до середины XVI в. поляков были считанные единицы. Немецкое самоуправление распространялось и в старых русских городах, унаследовавших повинный статус русских общинных городов: в Луцке (1432 г.), Кременце (1438 г.), Слуцке (1441 г.), Житомире (1444 г.), Киеве (1494/1497 г.), Полоцке (1498 г.), Минске (1499 г.), Новгородке (1511 г.). В 1500 г. самоуправление получил Браслав, находящийся, как и Гродно, на литовско-русском этническом рубеже. В смысле времени и пространства магдебургии довольно равномерно распределились по всему Великому княжеству Литовскому, вовлекая людей как литовской, так и русской национальности.

Возникновение магдебургий в Каунасе и Велюоне знаменовало начало нового этапа в росте городов этнической Литвы: города стали создаваться не только вблизи крупных феодальных резиден- /371/ций. Этот процесс особенно ускорился на рубеже XV–XVI в. В 1503 г. магдебургию получила Майшягала, в 1516 г. – Аникщяй, в 1522 г. – Жасляй и Арёгала, в 1536 г. – Пильвишкяй в Занеманье. Магдебургии обозначили правовую сторону самоуправления – вывод городской верхушки из-под волостной власти. Само это выделение было следствием возникновения общин, несущих городские повинности, которое начало проявляться не только в самых больших предзамковых поселениях, но во всем краю, и указывало исключительно на возникновение товарно-денежных отношений. При переписях такие общины стали определять как местечки (городки), в праве возникло понятие торжища (места постоянной торговли) и соответствующие привилегии, признающие особый повинный статус местечек, но еще не дающие самоуправления (не все местечки получали право торжища). Наряду с гражданами магдебургских городов образовался неполноправный слой местичей.