Григорий Турский - Сочинения

Была уже третья ночь, как они продолжали свой путь, не евши. Но тут по воле божией они нашли дерево с обильными плодами, называемое в просторечии сливой. Поев и несколько восстановив силы, они отправились далее, держа путь в Шампань. Во время этого пути они услышали цокот скачущих лошадей и воскликнули: «Бросимся на землю, чтобы нас не увидели приближающиеся сюда люди!». К их счастью тут оказался большой куст ежевики, за ним–то они и легли с обнаженными мечами, чтобы, если их заметят, тотчас отбиваться от недобрых людей. Когда же всадники подъехали к этому месту и остановились около ежевичного куста, то один из них, пока лошади мочились, промолвил: «Беда! Сбежали эти мерзавцы, и никак их не найти! Но клянусь, если я их найду, то прикажу одного повесить, а другого изрубить мечом!». Говоривший эти слова был, конечно, тот самый варвар: он ехал из Реймса и разыскивал их, и непременно настиг бы их на дороге, если бы ему не помешала ночь. Пришпорив лошадей, преследователи ускакали. В эту же ночь беглецы достигли города [411] В эту же ночь беглецы достигли города… – Имеется в виду Реймс. , вошли в него и у первого встреченного там человека спросили, где находится дом пресвитера Павлелла; и тот им его указал. Когда они проходили через площадь, звонили к заутрене, так как было как раз воскресенье. Они постучали в дверь пресвитера и вошли, и юноша рассказал о своем хозяине. Пресвитер на это сказал: «А ведь сон мой, выходит, был вещий: видел я этой ночью, как прилетели два голубя и сели на моей руке, и один из них был белый, а другой черный». А юноша сказал пресвитеру: «Да простит нас господь в этот святой день, но дай нам, умоляем, чего–нибудь поесть [412] …« ..в этот святой день… дай нам чего–нибудь поесть…» — В воскресенье до обедни есть не разрешалось. , ведь четыре дня мы не брали в рот ни мучного, ни мясного». Тот, спрятав у себя молодых людей, дал им кушанье [413] …дал им кушанье… – В подлиннике: infusum от глагола infundere — «вливать». Вероятно, похлебка, приправленная вином и хлебом. , приправленное вином и хлебом, а сам ушел к заутрене. За ним последовал и варвар, который не переставал разыскивать юношей, но пресвитер его обманул, и тот ушел. Ибо пресвитер был в старой дружбе с блаженным Григорием. А юноши, подкрепив свои силы едой и пробыв в доме пресвитера два дня, отправились в путь и наконец добрались до самого святого Григория. При виде юношей Григорий обрадовался, расплакался на груди своего племянника Аттала, а Леона со всеми его домочадцами отпустил на волю, дав ему в собственность землю, на которой тот прожил с женой и детьми все дни своей жизни.

16. Но когда Сигивальд жил в Клермоне [414] …Сигивальд жил в Клермоне… – Сигивальд — родственник короля Теодориха, который поручил ему управлять Клермоном. См. кн. III, гл. 13. , он совершал там много [72]злодеяний. А именно: он и сам отбирал имущество у разных лиц, и слуги его постоянно совершали кражи, убийства, набеги и различного рода преступления; и никто в их присутствии не смел и пикнуть [415] …никто… не смел и пикнуть. – Подобное выражение, видимо из народного латинского языка, встречается и у Теренция («Андрианка», стих. строка 506): «…нельзя и пикнуть больше мне», и в Библии (Пав., 10, 21). . Вот почему случилось так, что он сам с безрассудной дерзостью разграбил виллу Бонгеа [416] …разграбил виллу Бонгеа… – До XVIII в. это местечко называлось Бугеа (Bougneat.). , которую некогда благословенный епископ Тетрадий [417] …eпиcкоп Тетрадий… – Епископ Буржа. оставил базилике святого Юлиана. Но когда Сигивальд вошел в тот дом, он тотчас впал в безумие и слег в постель. Тогда его жена по совету епископа на носилках отнесла его в другую виллу, где он и выздоровел. После чего она подошла к Сигивальду и рассказала ему обо всем, что с ним случилось. Услышав это, он дал обет блаженному мученику в том, что он возместит вдвойне то, что он отнял силой. Об этом чуде мы упоминаем в книге о Чудесах святого Юлиана [418] ….мы упоминаем в книге о Чудесах святого Юлиана. – См.: Григории Турский. О чудесах св. Юлиана (II. 14; Р. 570). .

17. Между тем после смерти епископа Динифия в Type во главе церкви в течение трех лет стоял Оммаций. Ведь он был посвящен в сан по приказанию короля Хлодомера, о котором мы упоминали выше [419] …о котором мы упоминали выше. – О короле Хлодомере Григорий рассказывает в кн. III, гл. 6. . Когда же Оммаций умер, обязанности епископа исполнял в течение семи месяцев Леон. Он был деятельным и сведущим в плотничьем ремесле человеком. После его смерти церковью в Type в течение трех лет по приказанию королевы Хродехильды руководили епископы Теодор и Прокул, которые пришли из Бургундии. После их смерти место епископа занял Францилион из сенаторского рода. И вот он на третьем году своего епископства, когда благодатная ночь рождества Христова воссияла для народа, перед тем как идти на богослужение, велел принести ему чашу. Явившийся слуга немедленно поднес ему чашу. Осушив ее, он вскоре скончался. Нет сомнения в том, что он был отравлен ядом. После его кончины епископскую кафедру получил Инъюриоз, один из граждан; он был пятнадцатым епископом после блаженного Мартина [420] …Инъюриоз… был пятнадцатым епископом после… Мартина. – Эти сведения не согласуются со сведениями в конце десятой книги (гл. 31). .

18. Когда же королева Хродехильда находилась в Париже, Хильдеберт заметил, что его мать относилась с исключительной любовью к сыновьям Хлодомера, о которых мы упоминали выше [421] …о которых мы упоминали выше. – О сыновьях Хлодомера Григорий упоминает о кн. III, гл. 6. . Завидуя и боясь, как бы они с помощью королевы не были возведены на королевский трон, он тайно послал к своему брату, королю Хлотарю, вестников со словами: «Наша мать держит у себя сыновей нашего брата и хочет наделить их королевством. Быстрей приезжай в Париж, чтобы, посоветовавшись, решить, что с ними делать, обрезать ли им волосы [422] …обрезать ли им волосы… – См. прим. 87 к кн. II. Когда хотели лишить королевского наследования, у юного наследника обрезали волосы. Так, например, произошло с Гундовальдом (кн. VI, гл. 24). , чтобы они казались обычными людьми, или лучше убить их и поделить поровну между собой королевство нашего брата». Тот очень обрадовался этим словам и приехал в Париж.

Между тем Хильдеберт распространил в народе слух, что якобы он и его брат — короли — сошлись вместе для того, чтобы возвести на трон этих детей. Встретившись, они отправили к королеве, находившейся тогда в Париже, вестников со словами: «Пришли к нам детей для того, чтобы возвести их на королевский трон». Королева обрадовалась и, не подозревая об их коварстве, напоила и накормила детей, и отправила их, говоря: «Буду считать, что я не потеряла сына, если я увижу вас королями в его королевстве». Как только они вышли, их немедленно схватили, отделили от слуг и от воспитателей и заключили всех под стражу: отдельно [73]слуг, отдельно этих детей. Затем Хильдеберт и Хлотарь послали к королеве Аркадия [423] …послали к королеве Аркадия… – Об Аркадии см. кн. III, гл. 9, 12. , о котором мы упоминали выше, с ножницами и обнаженным мечом. Придя к королеве, он показал ей и то и другое и сказал: «О славнейшая королева, твои сыновья, а наши господа–повелители ожидают твоего решения по поводу участи детей. Прикажешь ли ты обрезать им волосы и оставить их в живых или же обоих убить?». А королева, испуганная известием и полная горестного отчаяния, особенно при виде обнаженного меча и ножниц, преодолевая скорбь и не сознавая от горя, что она говорит, только сказала: «Если они не будут коронованы, то для меня лучше видеть их мертвыми, чем остриженными». А тот, ничуть не думая о ее горе и о том, что позже она все это осознает, быстро возвратился с известием и сказал: «С согласия королевы выполняйте задуманное, ведь она сама желает, чтобы вы осуществили ваше решение». Схватив старшего мальчика за руку, Хлотарь немедля бросил его на землю и, вонзив меч ему в плечо, жестоко его убил. Когда тот кричал, его брат бросился к ногам Хильдеберта и, обняв его колени, сказал со слезами: «О мой милый дядя, не дай мне погибнуть так, как погиб мой брат». Тогда Хильдеберт со слезами на глазах молвил: «Прошу тебя, любезнейший брат, будь милосерден и подари мне жизнь этого мальчика. За его жизнь я тебя вознагражу всем, чего ты ни пожелаешь, только не убивай его». Но тот набросился на него с бранью, говоря: «Или ты оттолкнешь его от себя, или сам вместо него умрешь. Ведь ты зачинщик этого дела, а теперь ты так быстро отступаешься от данного слова». При этих словах Хильдеберт оттолкнул от себя мальчика и бросил его брату. А тот, принимая его, вонзил ему в бок меч и убил его так же, как старшего брата. Затем они умертвили слуг и воспитателей детей.