Константин Горшенин - Нюрнбергский процесс, сборник материалов

Итак, если этот мелкий чиновник, о котором вы только что говорили, знал о вступлении войск в Рейнскую область и обсуждал этот вопрос за две или три недели до того, как оно произошло, то когда именно до вступления вы обсуждали этот вопрос?

Нейрат: Шмидт оказался, очевидно, ясновидцем, так как я сам не знал об этом за две или три недели. Я узнал об этом лишь за неделю до того, как Гитлер вынес решение. И если здесь написано, что в министерстве иностранных дел было общеизвестно, что единственным советником Гитлера в правительственных кругах был я и что я был уверен в том, что Рейнская зона может быть занята войсками без вооруженного сопротивления со стороны Британии или Франции, — так ведь я, в конце концов, был прав!

Файф: Вы были правы... Но действительно ли вы были единственным человеком в правительственных кругах, который считал, что можно было оккупировать Рейнскую область без вмешательства Великобритании и Франции? Это правильно?

Нейрат: Я не могу сказать, был ли я единственным человеком. Во всяком случае, я был убежден в этом на основании того, что я знал о международных отношениях.

Файф: Таким образом, каково бы ни было положение переводчика Пауля Шмидта, он по крайней мере, знал, какое положение вы занимали в то время. Разве он был неправ, говоря в последней фразе о том, что занимаемое вами положение в тот период было таково, что Гитлер прислушивался к вашему мнению скорее, чем к мнению всех других пронацистских дипломатических кругов из министерства иностранных дел, потому что вы были человеком, который одобрял его. Разве не таково положение вещей?

Нейрат: Я его вовсе не одобрял. Правда, я ему изложил свое мнение об общей ситуации. То, что я был тогда прав, впоследствии подтвердилось.

Файф: Я хочу рассмотреть еще один вопрос, правда, он относится к 1936 году, но, поскольку мы уже затронули вопрос об Австрии, рассмотрим сейчас и этот вопрос. Вы оказали раз или два, что вы очень серьезно возражали против того, что договор между Австрией и Германией, заключенный 11 июля, называли маскировкой или ширмой. Вы очень серьезно возражали против такой точки зрения. Ведь это правильно?

Нейрат: Да.

Файф: Известно ли вам, что Гитлер дал инструкции гаулейтерам австрийской национал-социалистской партии продолжать борьбу в то же самое время, когда подписывался этот договор?

Нейрат: Нет, это мне неизвестно.

Файф: Разрешите вам напомнить отчет Райнера, которого Трибунал имел возможность допросить. Прошу посмотреть на конец первого абзаца. Он гласит:

«На соглашение от 11 июля 1936 г. сильное влияние оказала деятельность этих двух лиц (то есть подсудимого Зейсс-Инкварта и полковника Глейзе-Хорстенау). Папен упомянул фюреру о Глейзе-Хорстенау как о человеке, которому можно доверять.

В это время фюрер хотел увидеться с руководителями партии в Австрии для того, чтобы сообщить им свое мнение относительно того, что должны делать австрийские национал-социалисты. В то же самое время Хинтерлейтер был арестован, а Райнер стал его преемником (обратите внимание, это — тот самый человек, который дает эти показания) — преемником и руководителем австрийской партии.

16 июля 1936 г. Райнер и Глобочник посетили фюрера в Оберзальцберге, где им было весьма ясно объяснено положение вещей, а также были сообщены желания фюрера. 17 июля 1936 г. все гаулейтеры, находившиеся на нелегальном положении, встретились вблизи Зальцбурга, где они получили полнейший отчет от Райнера относительно заявления фюрера и его политические инструкции о ведении борьбы. На этом же самом совещании гаулейтеры получили также организационные инструкций от Глобочника и Хидлера».

Разве Гитлер не говорил своему министру иностранных дел, который наблюдал за заключением этого договора, что он собирался дать гаулейтерам, находившимся на нелегальном положении, инструкции о дальнейшем ведении борьбы? Разве он не говорил вам об этом?

Нейрат: Нет, об этом он мне не сообщал.

Файф: Я хочу обратить ваше внимание на заявление Мессерсмита, сделанное им в конце 1935 года. Вы помните это заявление? В нем говорится следующее:

«Европа не сможет избавиться от мифа о том, что фон Нейрат, Папен и Макензен являются дипломатами старой школы, а не опасными людьми. На самом деле, они являются лишь послушным орудием режима, и именно потому, что внешний мир смотрит на них как на безвредных людей, они могут работать более эффективно. Они могут сеять раздор просто потому, что они распространяют миф о том, что они не поддерживают режим».

Можете ли вы указать нам на какую-либо инструкцию Гитлера, которая была издана до того времени, когда Мессерсмит сделал это заявление, то есть до 10 октября 1935 г., и которую вы не выполнили?

Скажите Трибуналу, какое поручение, данное вам Гитлером до 10 октября 1935 г., вы отказались выполнить. Какое было самое серьезное поручение, от которого вы отказались?

Нейрат: Это вопрос, на который я так просто не могу дать ответа. Как я могу сейчас знать, какой вопрос из тех, против которых я возражал, был самым серьезным?

Файф: Я хочу спросить вас относительно отчета Буллита, с которым, как мне кажется, вы согласны.

Заявив, что он беседовал с вами, он пишет дальше: «Фон Нейрат сказал, что политика германского правительства заключалась в том, чтобы не предпринимать активных мер в области внешней политики до тех пор, пока не примирятся с присоединением Рейнской области». Далее он объясняет, что этим он хотел сказать, что до тех пор, пока не будут построены укрепления на бельгийской и французской границах, германское правительство будет делать все возможное для того, чтобы наоборот, предотвратить, а не поощрять всякий бунт нацистов в Австрии, и будет вести умеренную политику в отношении Чехословакии. Как только наши укрепления будут построены и страны Центральной Европы поймут, чти Франция не может вступить на территорию Германии, когда она этого захочет, все эти страны будут иначе проводить свою внешнюю политику, и создастся новая группировка сил».

Вы согласны с тем, что вы говорили это?

Нейрат: Да, конечно.

Файф: Я хочу спросить, согласны ли вы с моим пониманием этого высказывания. Вы хотели сказать, что как только ваши фортификации на западной границе будут приведены в должный порядок, вы постараетесь добиться аншлюсса Австрии и получить от Чехословакии обратно Судетскую область. Разве не это означают ваши слова?

Нейрат: Я хотел сказать и сказал, что эти страны, в частности Чехословакия и Франция, изменят свою политику по отношению к Германии, так как они уже не могут больше так легко пройти через ее границы...

Файф: Я хочу, чтобы вы оказали мне в нескольких словах относительно тайного совета, в который вы были назначены после того, как покинули министерство иностранных дел. Я попрошу, подсудимый, посмотреть только на первые две фразы: