Романюк Константинович - По землям московских сел и слобод

Дом Ушакова славился своими музыкальными салонами, о которых даже сообщали в журналах. Вот что писал "Дамский журнал" в марте 1829 г.: "По окончании симфонии Гайдна две прекрасные хозяйские дочери пели первую часть Stabat Mater знаменитого Перголези ... и пели, как Ангелы ... Концерт закончился блестящим финалом, а вечер веселым ужином. В числе гостей было много знатоков, любителей и любительниц музыки".

В этом доме, в большой семье Ушаковых - у них было пятеро детей: три сына и две дочери, - с зимы 1826/1827 гг. стал регулярно бывать Александр Сергеевич Пушкин. На одном из многочисленных московских балов Пушкина познакомили с очаровательной семнадцатилетней девушкой с темно-голубыми глазами и пепельными волосами - это была Катенька Ушакова, старшая из двух дочерей. Пушкин, бывший сосланный, изгнанник, не видевший общества несколько лет, немедленно влюбился в нее. В Москве стали поговаривать, что "...по-видимому, наш поэт, наш знаменитый Пушкин, намерен вручить ей судьбу жизни своей, ибо уже положил оружие свое у ног ее, т. е. сказать просто, влюблен в нее".

Поэт посвятил Екатерине Ушаковой несколько стихотворений. Вот одно из них, написанное перед отъездом в Петербург, веселое и игривое, но с неожиданно серьезным концом:

В отдалении от вас

С вами буду неразлучен.

Томных уст и томных глаз

Буду памятью размучен;

Изнывая в тишине,

Не хочу я быть утешен,

Вы ж вздохнете ль обо мне,

Если буду я повешен?

Оно было написано в мае 1827 г., менее чем через год после того, как повесили пятерых декабристов...

Все думали, что поэт нашел, наконец, ту, которой суждено быть ему спутницей в жизни, но их отношения не переросли в настоящее чувство и остались чисто дружескими. Через несколько лет, уже после гибели Пушкина, Екатерина Ушакова вышла замуж, и ревнивый муж заставил ее уничтожить все написанное рукою поэта.

Напротив особняка Ушаковых участок (N 11 - 15), принадлежавший купцу Ивану Ивановичу Вавилову. По улице стояли три небольших деревянных дома, в которых жили члены большой семьи: в среднем, самом поместительном (N 13) - глава семьи и его жена Александра Михайловна с дочерью Лидией и сыном Сергеем, в доме N15 - другая дочь, Татьяна со своими дочерью и сыном, а в крайнем угловом - N II - старший сын Николай с семьей, продолжавший жить в нем некоторое время после большевистского переворота. Все дети купца Вавилова пошли в науку, но сыновья его приобрели всемирную известность: старший стал ботаником, а младший физиком. Судьба их поразительна, поистине трагична: старшего убили сталинские недочеловеки, а младшего назначили Президентом сталинской же академии наук...

Сергей Иванович Вавилов вспоминал, что в их усадьбе был большой сад "с великолепными яблонями и барбарисом", а дом был "...старый, дворянский, столетней давности, с колоннами внутри, с расписными стенами, с большим бальным залом, с дверями красного дерева". По архивным данным, дом существовал в начале XIX столетия в усадьбе бригадира Н. А. Сумарокова; одно время ею владела жена губернского прокурора С. П. Жихарева, знакомого Пушкина и автора известного дневника, источника многих сведений о жизни Москвы начала XIX в. В начале 1930-х гг. все эти дома сломали, чтобы на их месте построить стоящее и сейчас здание телефонной станции.

Далее по улице - образчик стандартной современной архитектуры, как эпидемическое заболевание, распространившееся по всему миру: "спичечный коробок" на торце и тот же коробок плашмя. Это поликлиника Министерства здравоохранения (N 27, И. Ядров, А. Саукке, И. Шульга и другие). Почти у конца Средней Пресни влево отходит Большой Трехгорный переулок, в котором стоят два добольшом участке площадью более 7000 квадратных саженей к 1807 г. был построен каменный особняк, возможно, сохранившийся в основе современного здания N На, стоящего на краю обрывистого откоса. Эти места до сих пор сохранили ощущение почти загородного места, особенно это чувствуется летом, когда все вокруг покрыто разросшимися кустарником и деревьями.

В 1820-х гг. этот участок разделился между Резановым и Прохоровыми - на документе о разделе сохранилась собственноручная расписка: "означинай обмер утверждаю московская купьчиха Екатирина Никифарава дочь Прохарова". В 1856 г. Прохоровы продали этот участок, так как он оказался довольно далеко от фабричных строений, переведенных ближе к Камер-коллежскому валу. Перед октябрьским переворотом 1917 г. участок принадлежал некоей первогильдейской купчихе Беляевой, сдававшей постройки то под обувную, то под конвертную, то под коробочную фабрики.

На правой стороне Малого Предтеченского переулка, напротив церкви Рождества Иоанна Предтечи - деревянный домик священника, стоящий на углу Большого Предтеченского переулка, который в начале XIX в. назывался Малой Пресненской улицей, а в 1922 г. был переименован в Большевистскую улицу, так как в доме N 4 находился военно-революционный комитет Пресненского района во время переворота, предпринятого большевиками в октябре 1917 г. В нем открыли выставку, превратившуюся в историко-революционный музей "Красная Пресня", для которого в 1975 г. выстроили новое здание.

В этом же переулке, несколько далее, находится живописное, краснокирпичное, с белокаменной отделкой здание (N 7) с высокими окнами - училище им. Ф. А. Копейкина-Серебрякова, выстроенное в 1904 г. по проекту архитектора Н. Н. Благовещенского. На здании - мемориальная доска, посвященная событиям революции 1905 г.

Почти напротив училища стоит двухэтажный дом приюта для бедных, автор которого архитектор В. М. Борин выстроил его вместе с домовой церковью в 1902 г.

Между этим переулком и соседним - Нововаганьковским - находится комплекс зданий Гидрометеоцентра, родословная которого идет от обсерватории Московского университета, впервые ставшего "осваивать" Пресню в начале XIX в., когда ему подарили большой и почти пустой участок на берегу Москвы-реки.

О необходимости астрономической обсерватории в университете начали говорить в 1803 г. Сначала предполагалось построить ее в ботаническом саду на Первой Мещанской, но для обсерватории необходимо было возвышенное место. Благодаря богатому греку Зое Павловичу Зосиме такое место университет получил: меценат в 1827 г. подарил ему "дачу, находящуюся в Пресненской части на Трех Горах... на устройство на оном месте Обсерватории, или на что другое полезное с Высочайшего утверждения Его Императорского Величества", - говорилось в дарственной 3. П. Зосимы.

Место действительно было вполне удобным для астрономических наблюдений и измерений: на высоком холме, где горизонт не загорожен строениями, достаточно далеко от больших проезжих улиц, где не было сотрясения от езды тяжелых экипажей.