Романюк Константинович - По землям московских сел и слобод

Еще на заре истории Москвы вокруг небольшой крепости с деревянными стенами, стоявшей среди густых лесов, на высоком мысу у впадения Неглинной в Москву-реку, находилось несколько сел, о которых рассказывает повесть о начале Москвы. Князь Юрий Долгорукий, "...прииде наместо, идеже ныне царьствующий град Москва, обо полы Москвы реки села красные..., взыде на гору и обозрев с нея очима своима семо и овамо по обе страны Москвы реки и за Неглинною, и возлюби села оныя...".

Эти села, известия о которых дошли до нас из седой древности, по мере роста и развития Москвы соединялись с городом, становясь его неотъемлемыми и неразличимыми частями. Но город увеличивался не только за счет окружавших его сел. Москва росла, привлекая к себе охочий люд со всех концов государства. Тут они могли найти защиту себе и своей семье, тут же они находили и сбыт продуктам своего труда. Князья, бояре, монастырь стремились привлечь как можно больше трудолюбивых ремесленников в свой город: ведь чем больше их было, чем зажиточнее жили ремесленники, тем богаче становились они. Ремесленники селились вместе - кузнецы к кузнецам, кожевенники к кожевенникам. Обитателям слобод давались определенные привилегии, и в том числе, самая главная - освобождение от налогов. Отсюда и само слово "слобода" или "свобода".

Так образовывались многочисленные московские слободы. Самыми старыми из них были ремесленные - кузнецов, плотников, кожевенников, серебряников. С увеличением потребностей княжеского двора и ростом города появлялись слободы пекарей, поваров, кислошников, иконников, а также слободы военные - стрельцов, воротников, пушкарей, бронников. Вот так - селами и слободами - и прирастала Москва.

При взгляде на современную карту Москвы сразу бросается в глаза то, что она похожа на срез ствола дерева с его кругами: первый - это Кремль, самая древняя часть города, откуда он и начал расти; второй - Китай-город, бывший торговый и ремесленный городской посад, ограниченный мощной крепостной стеной, выстроенной всем московским народом в 1535- 1538 гг.; потом на линии бульваров - Белый город, стена которого заслонила от врагов жилые кварталы города; за ним Скородом, высокая деревянная крепость на земляном валу и рвом перед ним; и, наконец, линия Камер-коллежского вала, бывшая в продолжение более чем ста лет границей города.

По пинии Скородома или Земляного вала прошли современные Садовые улицы, а Камер-коллежский вал можно проследить по современным московским улицам, в названиях которых есть слово "вал": Преображенский, Рогожский, Пресненский, Грузинский и другие.

В части города, заключенной между двумя городскими кольцами, двумя валами - Земляным и Камер-коллежским, где находились многие старинные московские села - Сущево, Елохово, Кудрино, где располагались слободы-Хамовники, Кожевники, Сыромятники, Мещанская, Басманная, Немецкая, ныне осталось много зримых следов московской истории - архитектурных и исторических памятников. Этому и посвящена первая часть книги "По землям московских сел и слобод". Вторая часть будет описывать местности за Камер-коллежским валом и современной границей города.

Изучение и описание Москвы насчитывает много лет - первый путеводитель по городу вышел более 200 лет тому назад, и с тех пор москвоведческая литература стала поистине необозримой. Однако, как ни странно это может показаться, в ней не нашлось еще подробного описания местностей за Садовым кольцом.

Книга рассказывает об истории этих мест, о шедеврах зодчества и известных памятных местах, о зданиях, которые не столь на виду, о людях забытых, но славных в истории нашего города. В книге, по необходимости, затрагивается и современное состояния и изменение облика города за последнее время.

Описание начинается с местности в излучине Москвы-реки, с Хамовной слободы, и продолжается по часовой стрелке, заканчиваясь Калужской дорогой. В книге, как правило, используются исторические названия улиц и переулков, но приводятся и измененные в советское время.

За последние годы Москва стремительно меняется, книга могла и не поспеть за этими изменениями - внимательный читатель может найти в ней уже устарелые описания. Однако автор отнюдь не сетует на такие оплошности, а наоборот, радуется им, радуется тому, что за последнее время город начинает преображаться - возрождаются старые дома, строятся новые, радующие глаз современной архитектурой и добротной отделкой.

Эта книга не могла бы быть написана, если бы не внимательная и бескорыстная помощь многих моих друзей. Приношу глубокую благодарность сотрудникам архивов, библиотек, музеев, без помощи которых написать эту книгу было бы невозможно. Но работать в архивах и библиотеках и писать книгу, да и вообще посвятить себя любимому делу, я не мог бы без помощи, поддержки, внимания моего друга и жены Галины Ивановны Овчинниковой.

Сбор материала для книги в архивах продолжался много лет, части книги печатались с периодической печати, они привлекли внимание читателей, многие из которых написали мне. Я очень благодарен им и надеюсь на дальнейшее сотрудничество, - несмотря на тщательность работы, в книге могут быть пропуски и неточности.

Следуя старинному писателю, я обращаюсь к читателям:

"ОТЦЫ И БРАТИЯ,

еже где худо описал, или переписал, или не дописал, чтите, исправляя Бога для, а не кляните."

Есть в нашем городе топоним "Девичье поле", напоминающий о большом по городским масштабам пространстве, находившемся в районе современной Большой Пироговской улицы (бывший Большой Царицынской - по двору царицы Евдокии Федоровны, стоявшему в районе современных Саввинских переулков). Оно подступало к стенам монастыря, от которого и получило свое название.

В отличие от Зачатьевского стародевичьего на Остоженке, монастырь на Девичьем поле, основанный позже него, в 1524 г., стал "новым", и в одном из документов так и назывался: "великая обитель пречистой богородицы одигитрии новый девичьий монастырь". Его главный собор посвящен написанной, по преданию, самим евангелистом Лукой Смоленской иконе Божьей Матери Одигитрии, или Путеводительницы, история которой не вполне выяснена. Известно, что икону привезли на Русскую землю в 1046 г.; римский император Константин IX Мономах, выдавая свою родственницу за черниговского князя Всеволода Ярославича, благословил ее в предстоящий путь этой иконой (отсюда и название - "путеводительница"); позднее сын Всеволода Владимир Мономах поставил ее в смоленский храм. Как она попала в Москву, в точности неизвестно, но наиболее вероятно, что икона, бывшая в Смоленске, перенесена в Москву в 1398 г.