Петр Кропоткин - Великая Французская Революция 1789–1793

Ibid., p. IV.

Ibid, v. 3, р. XII, XIII.

О средневековых городах-республиках читатель найдет интересные данные в моей книге «Взаимная помощь как фактор эволюции». В России эти следы, к сожалению, исчезли, так как уничтожение независимых городов-народоправств началось уже в XIII в., с монгольского нашествия. Они продержались до XV в. только в Новгороде. Пскове, их пригородах и их северо-восточных колониях (Вятка и др.).

Actes de la commune de Paris, v. 4, p. XIX.

Лакруа подробно рассказывает об этом деле в введении к четвертому тому актов Коммуны. Я не могу удержаться, однако, чтобы не привести здесь следующие слова адреса, поданного Национальному собранию депутатами 60 секций Парижа относительно приобретения от лица коммуны национальных имуществ. Члены городского совета хотели взять на себя роль секций в этой покупке; но секции запротестовали и высказали следующую, вполне верную мысль относительно народного представительства: «Возможно ли, чтобы приобретение, сделанное самой коммуной посредством комиссаров, специально назначенных для этой цели, было менее законно, чем если бы оно было сделано общими представителями Франции… Разве тот принцип, что функции уполномоченного кончаются в присутствии уполномочившего его, больше не признается?». Прекрасные и верные слова, к несчастью, забытые теперь ради разных ходячих измышлений — фикций — о роли правительства.

Actes de la commune de Paris, v. 1, р. II, IV, 729 (note).

Ibid., 1 еserie, v. 6, p. 273 et suiv.

Foubert L. L'idee autonomiste dans les districts de Paris en 1789 et 1790. — La Revolution francaise, 1895, v. 28, p. 141 et suiv.

Ibid., p. 155.

Дантон отлично понял всю важность сохранения за секциями прав, которыми округа завладели в первый год революции; вот почему в «общем уставе Парижской коммуны» (Reglement general pour la Commune de Paris), выработанном депутатами секций, собравшимися в архиепископстве, отчасти под влиянием Дантона и принятом 7 апреля 1790 г. 40 округами, упразднялся даже общий совет коммуны. Решение вопросов предоставлялось гражданам, собравшимся в секциях, за которыми оставлялось право «непрерывности» заседаний. Наоборот, в «муниципальном плане» Кондорсе — будущего жирондиста, оставшегося верным началам представительной системы, коммуна воплощалась в избранном генеральном совете, которому были предоставлены все права (Actes de la commune de Paris, 2 еserie, v. 1, p. XIII).

Mellie Е. Les sections de Paris, p. 289.

В июне 1793 г., говорит Мелье, секция Финистер организовала работу по поставке одежды для войска так, что «каждый гражданин и каждая гражданка, живущие в области секции, представив (в удостоверение места жительства) свидетельство от домовладельца, могли явиться в мастерскую и получить работу» (Ibid.). В августе 1793 г. Конвент старался сосредоточить поставку одежды для армии в руках своей администрации, но и она должна была распределять работу между различными секциями согласно их потребностям. Это подало повод жалобам, и тогда (в конце августа) распределение работы было поставлено под контроль комиссаров, назначаемых секциями. «Совершенно новая организация возникла из этого, — говорит Мелье. — Секции совершенно заместили предпринимателей и администрацию поставки одежды. Эти (распределительные) бюро, открытые в самых бедных кварталах, стали мастерскими секций; а так как они были под их рукой, то не было нужды в посредниках». Из документов, случайно сохранившихся в одной секции (вследствие возникшего спора), видно следующее: «Таким образом секция назначает и смещает комиссаров, управляющих мастерской, определяет их жалованье, назначает цену изготовленных вещей так, чтобы не было никакого барыша, лишь бы покрыть расходы по магазину, принимает жалобы… одним словом, является полным хозяином предприятия, за которым она наблюдает, проверяет счеты и оплачивает расходы» (Ibid., p. 290–295). С наступлением реакции после падения Робеспьера всему этому, конечно, был положен конец. Декретом 13 июня 1795 г. снабжение войска одеждой было отнято у Парижской коммуны.

См. работы Лучицкого в Известиях Киевского университета.

Dalioz М. D Jurisprudence generale du royaume. Repertoire methodique et alphabetique…, v. 1–44. Paris, 1845–1870, article «Feodalisme».

Варфоломеевской ночью называют ночь 24 августа 1572 г., когда в царствование Карла IX католики в Париже стали поголовно убивать протестантов.

Эти факты, идущие вразрез с преувеличенными похвалами, которыми многие историки осыпают Национальное собрание, были изложены мной первоначально в одной статье, написанной по поводу 100-летней годовщины Великой революции и помещенной в английском журнале «The Nineteenth Century» в июне 1889 г., а затем в ряде статей в газете «La Revolte» от 1892 до 1893 г., появившихся отдельной брошюрой в Париже под заглавием «La Grande Revolution».

С того времени работы Саньяка (Sagnac Ph. La legislation civile de la Revolution francaise. 1789–1804. Essai d'histoire sociale, 1898) подтвердили мой взгляд. Впрочем, дело шло вовсе не о толковании фактов, а о самих фактах. Сами же факты даны законами. Чтобы убедиться в этом, стоит только обратиться к любому своду законов французского государства, хотя бы к известному юридическому словарю Даллоза. Там приведены в подлинниках или в точном изложении все законы, касающиеся поземельной собственности, частной и общинной, которых мы не находим у историков Я нашел их в первый раз у Даллоза, и именно изучая эти тексты законов, мог понять смысл Великой революции Они даны также в других сборниках.

«Всякие почетные отличия, высшие положения и власть, связанные с феодальным строем, уничтожаются. Что же касается до тех полезных прав, которые будут существовать до выкупа, то они вполне отождествляются с простой земельной рентой и другими земельными платежами» (закон 24 февраля 1790 г., ст. 1, 1 отдела).

Sagnac Ph. La legislation civile de la Revolution fransaise. Paris, 1898, p. 105–106.

Droits reels, т. е. в виде аренды за землю.

Sagnac Ph. Op. cit., p. 120.

Sagnac Ph. Op. Cit., p. 120.

Ibid., p. 121.

Moniteur, 1790, 6 juin.

Деревенские муниципалитеты соответствовали нашим волостным правлениям но имелись в каждой деревне.

Во время этих прений Робеспьер высказал одну очень верную мысль, которую могут вспомнить при случае революционеры всех стран. Когда вокруг него старались как можно больше преувеличить ужасы крестьянского восстания, он воскликнул: «А я могу уверить, что никогда еще революция не стоила так мало крови и не представляла так мало жестокостей!» И действительно, кровопролитие началось только позже благодаря контрреволюции.