Александр Боханов - Правда о Григории Распутине

Это был по-светски безукоризненный господин, украшение балов и приемов, великолепный бальный кавалер, да и вообще образованный, с широким кругозором человек, живо интересовавшийся не только салонными новостями, но имевший непреодолимую тягу к театру и литературе. Вся театрально-богемная Москва знала и уважала «милого Владимира Фёдоровича». Эта известность однажды спасла ему жизнь.

Когда в 1918 году большевики развернули красный террор, то среди прочих был схвачен и подлежал расстрелу и генерал Джунковский. Однако до этого в тот раз дело не дошло. В Совнарком поступило письмо в защиту Джунковского, под которым стояли имена, не нуждавшиеся ни в каких рекомендациях: А. В. Нежданова, М. Н. Ермолова, О. Л. Книппер-Чехова, В. И. Немирович-Данченко. «Подписанты» умоляли отпустить Джунковского, который «был лояльным к советской власти». Голоса услышали, Джунковского отпустили…

Государственная карьера Джунковского началась в 1905 году, после убийства великого князя Сергея Александровича. В июле того года он получает пост московского вице-губернатора, а в ноябре становится московским губернатором. В 1908 году Джунковский получает звание генерал-майора. В 1905 году Царь делает его флигель-адъютантом, т. е. включает в состав Императорской Свиты. В январе 1913 года сорокавосьмилетний генерал принимает должность товарища (т. е. заместителя) министра внутренних дел и командира корпуса жандармов.

Назначение на пост заместителя министра внутренних дел потребовало от Джунковского переезда в Петербург, где он и обосновывается в начале 1913 года. С этого времени и начинается его борьба «с темными силами».

В обширных воспоминаниях, написанных уже после обвала 1917 года, Джунковский немало места уделяет Распутину и своей борьбе с ним. «До назначения моего товарищем министра я никакого отношения до Распутина и его поведения не имел, но в душе у меня благодаря доходившим до меня слухам, которые, к сожалению, оказались хотя и преувеличенными, но верными, составилось о Распутине совершенно определенное мнение, и относительно него у меня составилась такая же определенная тактика моего поведения без всяких компромиссов, если бы он решил когда-нибудь явиться ко мне».

Итак, слухи сформировали образ, и хотя они оказались «преувеличенными», но почему-то «верными». Что происходило на самом деле в душе Джунковского, мы уже никогда не узнаем. Директор департамента полиции С. П. Белецкий свидетельствовал, что Джунковский с начала своей петербургской карьеры относился к Распутину «резко отрицательно». Никогда лично с Григорием Распутиным не встречавшись, ничего доподлинно о нем не зная, генерал уже был «готов к битве». Наверное, Софи Тютчева «просветила», она много лет была его задушевной подругой…

Можно уверенно говорить о том, что этот генерал Царской Свиты состоял в одной из масонских лож. Русская писательница и публицистка Нина Берберова, которой в эмиграции стали доступны закрытые архивы масонских лож, называет его в числе наиболее видных деятелей русских «вольных каменщиков». [49] Берберова Н. Н. Люди и ложи. Харьков-М., 1997. Эту же точку зрения разделяют и многие другие. Данный факт полностью опровергает все заверения Джунковского о его «преданности Государю» и монархическому строю, которые он делал много раз. Подобный симбиоз «симпатий» просто был невозможен.

Неизвестно, получал ли Джунковский какие-либо «рекомендации» по тактике борьбы с «распутинской кликой» от своих «братьев», а проще говоря — с Царской властью, но не подлежит никакому сомнению, что его деятельность нанесла огромный вред престижу Монархии.

Стараниями генерала общественные деятели и столичная публика получили целый ворох «улик» и «фактов», которые при ближайшем рассмотрении оказались фальшивками. Свитский генерал действительно являлся не только, как бы теперь сказали, «промоутером» увлекательного распутинского детектива, но и одним из создателей его фабулы.

Прошли многие годы, прежде чем «шедевры Джунковского» начали вызывать сначала скептическое, а затем и критическое отношение. В период же его «бескомпромиссной борьбы» в атмосфере общественного психоза о критическом восприятии таких поделок речь вообще не возникала. Всё это воспринималось как непреложные истины. Остановимся на двух главных «документах», до сих пор остающихся «краеугольными камнями» «распутиниады».

Во-первых, это так называемые полицейские донесения о жизнедеятельности Распутина. Они охватывают несколько лет, и об их происхождении и характере речь пойдет дальше. Второй документ относился к частному эпизоду жизни Распутина, но его воздействие на современников и всю последующую историографию оказалось просто демоническим. Речь идет о случае в ресторане, произошедшем 26 марта 1915 года. На этом «эпохальном событии» пока и остановимся.

Вечером того дня в известный московский ресторан «Яр» прибыла небольшая компания, которая сняла отдельный кабинет, заказала ужин и через некоторое время отбыла восвояси. Об этом событии никто никогда бы не узнал, если бы не два обстоятельства. Первое — среди ужинавших в ресторане находился Григорий Распутин. Второе, ещё более важное — эту историю решил лично расследовать всесильный тогда шеф корпуса жандармов.

Теперь поясним один момент. В это время к Распутину были приставлены полицейские чины, которым вменялись в обязанность две функции: охранять подопечного и регулярно сообщать начальству о его встречах, поездках и вообще о его времяпрепровождении. Эта информация напрямую поступала к Джунковскому, и он её анализировал. По прошествии нескольких недель после того ужина у шефа жандармов при чтении этих сводок «вдруг возникло» желание разобраться в ресторанном событии.

Есть основания предполагать, что в этот период Джунковский готовил досье с компроматом на друга Царской Семьи. С этой целью ещё 11 апреля 1915 года полиция совершила налёт на квартиру издателя и публициста А. Ф. Филиппова, входившего в число близких знакомых Григория Распутина. Эта акция была санкционирована командиром корпуса жандармов, получившего «неофициальную информацию» о том, что дома у названного лица имеется граммофонная грампластинка (!) с записью разговора Распутина о посещениях Царской Семьи. Полицейский рейд результатов не принёс, и вот тогда-то обескураженный Джунковский и решил разыграть «ресторанную карту».

Он потребовал от московского градоначальника (шефа полиции) А. А. Адрианова сделать ему подробное донесение. Тот прибыл в Петроград и предстал перед заместителем министра лично, так как, по словам Джунковского, ресторанную историю не решился «изложить письменно». Однако именно такое требование он и получил.