Валентина Мухина-Петринская - Океан и кораблик

- Тяжело тебе, наверно, было работать и учиться? - обратилась ко мне Аннета Георгиевна.

- Не легко, конечно, но все уже в прошлом...

- Какими же профессиями ты располагаешь на сегодня?

- Слесарь-наладчик... Метеоролог-наблюдатель. Радист. Повар.

- Как, и повар? - улыбнулась Аннета Георгиевна.

- Моя мачеха, изумительная кулинарка, с детства приучала меня готовить. А потом я проходила стажировку у шеф-повара ресторана.

- Какая странная девочка! Зачем тебе столько специальностей?

- Ну... Работая слесарем, я зарабатывала на жизнь. А остальное... Метеорологу не мешает знать морзянку. В экспедиции может пригодиться. Так же, как и умение готовить. Вдруг заболеет радист или повар?

- А-а. Да.

Аннета Георгиевна недовольно взглянула на мужа и сына:

- Шли бы вы к себе. А мы здесь без вас поговорили бы с Марфенькой.

- Нет, дорогая, я догадываюсь, о чем ты собираешься с нею говорить,сказал Арсений Петрович,- и желаю присутствовать. Да-с!

И он поудобнее уселся в кресле, вытянув длинные ноги... Сережа прикорнул в уголке дивана, даже глаза закрыл, сделав вид, что дремлет. Он тоже не собирался уходить.

Аннета Георгиевна некоторое время молча разглядывала меня. Я поняла, о чем она думала: что он в ней нашел, мой сын? Ни красоты, ни особого ума, ни женского обаяния. И одеться даже не умеет... Но... вся надежда на нее... на эту чужую и не слишком симпатичную девушку.

- А дальше ты думаешь учиться? - поинтересовалась она.

- Непременно. Только заочно.

- И куда же ты хочешь поступать?

- Я хотела бы со временем стать океанологом. Аннета Георгиевна удивленно пожала плечами:

- Почему именно океанологом?

- Мне кажется, самое большое счастье на земле - это быть океанологом. Работать на научно-исследовательском судне в океане... Есть такие суда: "Витязь", "Дмитрий Менделеев", "Дельфин"... В XXI веке океанология выйдет на первое место, потому что спасение человечества от перенаселения, от голода в океане. Там будут строить плавучие города дивной красоты.

- Человечество будет обживать другие планеты,- заметил, сразу оживившись, Сережа.

- Знаю, "и на Марсе будут яблони цвести". Но пока там создадут атмосферу, растительность, человечество выручит океан. Сначала мы будем обживать океан, а лишь затем Луну, Марс, Юпитер...

- Юпитер... Надо сначала владеть гравитацией,- возразил мне Сережа,- к тому же...

- Марфенька, я попрошу тебя выслушать меня не перебивая,- обратилась Аннета Георгиевна ко мне.

- Я слушаю, Аннета Георгиевна!

- Мой сын любит тебя, это известно мне давно. Он не раз просил тебя быть его женой. Знаю, ты отказывала. Ты славная девушка. Сережа много говорил мне о тебе. У тебя нет ни отца, ни матери, никого, кто дал бы тебе добрый совет. Защитил бы тебя...

"От кого, интересно?" - подумала я.

- Нелегкая ждет тебя жизнь. Это ужасное распределение... на Камчатку. Знаю я, какие люди на Севере. На твоем пути может встретиться всякий сброд, даже преступники. Такая юная, наивная - одна во всем мире. Если ты выйдешь замуж за Сергея... не перебивай, прошу тебя, сначала дослушай... Ты останешься в Москве, поступишь в институт. Сережа тоже вернется в университет... Я поставлю ему это условием. Его восстановят - у него же были одни пятерки! Вы оба будете учиться. Мы дадим вам лучшую комнату. Мебель берите какую хотите. Пожалуйста! Это, конечно, для вас неважно. Оба романтики, фантазеры. Но - учиться! Учиться в университете, в столице, живя в центре города на всем готовом... Марфенька, девочка моя, неужели ты предпочтешь замужеству... Камчатку? А?

Я, кажется, покраснела - стало жарко щекам,- но не отвела глаз от ее испытующего взгляда.

- Сережа славный, добрый, он мой друг. Но я ведь не влюблена в него! Как же можно выходить замуж без любви? Это нехорошо.

- Начиталась! Времена Ромео и Джульетты давно миновали. Ты, Марфенька, очень несовременна.

- Но как же... Значит, вы... Неужели вы сами... выходили замуж без любви? - я запнулась.

Теперь, как ни странно, покраснела Аннета Георгиевна. Арсений Петрович засмеялся.

Сережина мама еще минут пятнадцать убеждала меня. Потом умолкла. Ей надоело. Может быть, она рассердилась? Белое ухоженное лицо ее порозовело.

Заговорил Арсений Петрович. Стал рассказывать о директоре океанской экспериментальной станции, куда я получила назначение, Ренате Алексеевне Щегловой.

- Интересная, талантливая, глубоко порядочная женщина. Крупный ученый. Я не раз встречался с ней и беседовал о проблемах Севера, об океане.

- Крупный ученый,- фыркнула Аннета Георгиевна,- живет в каком-то глухом поселке, заведует захудалой станцией!

- Бакланы - город,- поправила я.- Там строится порт. Имеется большой рыбокомбинат, консервные заводы. Кирпичный завод. Маяк. Школы. Техникумы.

- У Ренаты Алексеевны очень сложная судьба,- серьезно продолжал Арсений Петрович.- Она коренная москвичка. На Камчатку уехала за своим первым мужем, известным биологом профессором Щегловым. Ее сыну тогда и года не исполнилось. Теперь он уже кандидат наук, продолжатель дела отца и матери. Начал он с биологии моря. Но путь, которым он шел, привел его к океанологии. Сейчас он занимается течениями. Его работы известны у нас и за рубежом. Большой умница! Теоретические работы подкрепляются такими оригинальными, своеобразными экспериментальными данными, что диву даешься. Д-да...

Так вот, после смерти профессора Щеглова заведование экспериментальной станцией перешло к Ренате Алексеевне. Сначала она не могла выехать, потому что хотела закончить научный труд мужа. Но через несколько лет она вышла замуж вторично, за коренного камчадала. Коряка. У них дочь таких лет, как Марфенька.

- Какая хорошая женщина! - воскликнула я.- Как вы меня обрадовали, Арсений Петрович! Неужели я буду у нее работать? Вот повезло! Спасибо!

Аннета Георгиевна мрачно взглянула на часы, и я попрощалась. Сережа пошел меня провожать.

- Ты не обижайся,- буркнул Сергей,- что мы с отцом не избавили тебя от всей этой трепотни.

- Нет, что ты... Но скажи мне... Ты вернулся бы в институт, если б я... если б мы...

- Поженились? Конечно. Только не в свой институт. Я бы учился вместе с тобой.

- Почему?

- Чтоб тебе помогать, глупышка.

- Неужели тебе все равно, где учиться? Не понимаю.

- Чего ж тут не понять. Вот этот океанолог Щеглов, о котором рассказывал отец... Он ученый по призванию. Наука для него - все! Такие люди, если и получают всякие звания, то не ради того, что это звание даст им материально, а ради лаборатории, ради научно-исследовательского судна, чтоб легче было двигать вперед обожаемую ими науку. Понимаешь? А у меня нет призвания к науке. Будь уверена, что, окончи я институт, мать стала бы настаивать на аспирантуре. А слушай я ее, так она заставила бы меня защищать кандидатскую, а там и докторскую.