Валентина Мухина-Петринская - Смотрящие вперед

Накануне отъезда приехали на своих мотоциклах Фома и Ефимка. Ефимка очень возмужал. Теперь товарищ моего детства уже не походил на вертлявого цыганенка, это был парень из заметных, на него девушки заглядывались. Ефимка просил купить ему в Москве какие-то запасные части к мотоциклу (он вручил мне список) и что-нибудь для матери - на мое усмотрение. Я охотно обещал. Не помню, что мы тогда говорили такого смешного, может, нам только казалось, что это очень смешно, но хохотали до слез. Так смеялись, что не слышали громкого стука в дверь. Отпер Андрей Георгиевич. А мы опомнились, когда уже увидели входящего в комнату Филиппа Мальшета.

Малынет быстро сбросил с плеч прямо на пол рюкзак, швырнул куда-то шапку и поочередно обнял каждого из нас, в том числе и Ефима, которого он, впрочем, немножко знал.

- На самолете? - спросил Андрей Георгиевич и по-хозяйски прибрал Филиппов рюкзак в уголок на стул.

- Прямо с аэродрома - сюда! - Филипп, счастливо улыбаясь, смотрел на Лизоньку - рыжеволосый, зеленоглазый, широкоплечий, в куртке из тюленя и меховых сапогах. С ним будто ветер ворвался в комнату, надувая паруса бригантины, сдувая с нее пыль.

- Ну, собирайтесь,- сказал Мальшет весело и властно,- времени в обрез. Через два дня выходим в море. Научно-исследовательская экспедиция по изучению подледного режима Северного Каспия. Научные сотрудники приезжают завтра... Что? Нет, у супругов Турышевых другая работа. Прибудут геофизик, геолог и инженер - специалист по возведению дамб, удалось заполучить его в последний момент. Все трое молодые ребята. Так будет лучше. Условия зимой на Каспии слишком суровы и опасны. Снаряжение уже отправлено багажом, часть его я доставил сегодня самолетами.

Теперь об обязанностях каждого. Ты, Фома, позаботишься о лошадях. В райкоме и с председателем колхоза я уже договорился по телефону. Сани бери покрепче. Не забудь запасные оглобли. Лиза едет в качестве метеонаблюдателя и по-прежнему будет исполнять обязанности повара. Завтра позаботься о продуктах. Я тебе помогу. Надо взять побольше мяса и заказать хлеб в хлебопекарне. Часть продуктов идет скорым багажом из Москвы.

Необходимы еще двое рабочих. Подобрать поручаю, Яша, тебе. Возьми кого-нибудь из ловцов помоложе, покрепче. Если найдутся ловцы со средним образованием - будет совсем хорошо. Понятно? Где мой рюкзак? Яша, дай карту, она в рюкзаке. Достал?

- Ага.

Мальшет выхватил у меня карту Каспия с обозначенным тушью маршрутом экспедиции и стремительно разложил ее на столе.

- Вот смотрите. Мы пересечем уральскую бороздину, пройдем вот здесь... Да, тот же маршрут, что и летом, только на лошадях по льду. Там, где пройдет трасса будущей дамбы.

- Яша,- дернул меня за рукав Ефим,- ты меня возьмешь, да? Очень хочу с вами ехать.

- Так поедем,- сказал я.

- За два дня не успеем подготовиться,- нерешительно произнесла сестра,хоть бы дня три.

- Можно три, но не больше,- согласился Мальшет. Фома, наморщив брови и чуть выдвинув вперед нижнюю челюсть, рассматривал внимательно карту.

- Да, здесь можно пройти на лошадях,- заметил он.- Наверное, обнаружим много залежек тюленя. Они как раз теперь щенятся. Значит, моему капитану каникулы. Пусть отдохнет старичок...

- А рацию вы теперь достали? - спросила Лизонька и покраснела.

Мальшет громко расхохотался.

- Без радиосвязи больше не будем, Наш геофизик - отличный радист. Ему уже поручено. Будем держать связь с Андреем Георгиевичем. В случае чего наши соколы помогут.

- Будьте покойны,- заверил Охотин.

Надо было идти ставить самовар и поить всю компанию чаем, а я все смотрел на Мальшета. Я вдруг понял: каковы бы ни были наши планы, стоит только Филиппу позвать нас, и мы все бросим и пойдем за ним в пустыню или море - куда он позовет. Мальшет не считался с нашими личными планами, как не считался и со своими собственными.

Я неохотно пошел в кухню и поставил самовар. Когда вернулся, все сидели вокруг стола и взволнованно слушали Филиппа Мальшета. Он ходил по комнате и жаловался на то, что наш бывший маяк преследует его, как наваждение.

- Что бы я ни делал, куда бы ни шел, заброшенный маяк всегда передо мною, как укор моей совести коммуниста и ученого! - с горячностью говорил Мальшет.- Для меня он как скованный Прометей. Маяк был воздвигнут, чтобы освещать путь людям - целым поколениям славных каспийских моряков. А он стоит темный, заброшенный среди мертвых дюн и медленно дряхлеет. Не будет мне ни минуты покоя, пока я не добьюсь, что море снова будет биться у его подножия и на заброшенном маяке зажжется свет.