Владимир Муравьев - Истории московских улиц

- Неужели не выдохлась еще эта старая песня?

- Еще нет. Полуграмотные и безграмотные мясники ей искренне верили, да и лабазники у Сухаревой башни поверят тоже".

Студенты, уверенные в жестоком приговоре товарищам, решили протестовать в зале суда и на площади. Они полагали, что будет новая схватка. Как средством защиты запаслись нюхательным табаком, чтобы бросать его в глаза противников, Морозов взял свой револьвер "Смит и Вессон", вооружились револьверами и некоторые из его друзей.

Суд происходил в большой низкой мрачной зале, куда набилось около восьмидесяти зрителей-студентов, остальные стояли на площади.

Морозов описывает суд:

"Мировой судья, надев свою цепь, начал вызывать одного за другим подсудимых, и они выходили и становились перед ним по очереди.

Обвиняемые студенты стали по одну сторону его стола, а несколько молодых мясников - по другую.

Судья стал задавать вопросы.

Никто из студентов не отрицал своего присутствия на проводах товарищей, а один из мясников, к нашему удивлению, даже заявил, что сожалеет о своем вмешательстве в драку, так как не знал, в чем заключается дело".

После трех часов допросов, речей обвинителя и адвоката (выступал известный Ф.Н.Плевако) судья объявил, что зачитывает приговор.

Зрители-студенты перешепнулись, условившись свистеть после последнего слова приговора - и бежать на площадь.

"Судья начал важно читать бумагу, - рассказывает Морозов, - и вдруг мы все с изумлением переглянулись. Вместо многих месяцев заключения, которых мы ожидали для своих товарищей, послышались одно за другим слова оправдан, и только в редких случаях: виновен в нарушении тишины и спокойствия на улице и подвергается за это двум-трем дням ареста".

Освобожденные и назначенные явиться под арест студенты вышли на улицу, их приветствовала толпа товарищей громкими и радостными криками и поздравлениями.

Однако Морозовым владели другие чувства, о чем он честно признается в воспоминаниях:

"И странная вещь! Я сам не понимал возникших во мне новых чувств! Удаляясь вместе с другими и рассуждая логично, я приходил к выводу, что здесь произошла полная наша неудача в революционном смысле. Мягкий приговор мирового судьи разрушил для нас возможность сделать большую политическую демонстрацию, о которой понеслись бы телеграммы во все концы России и за границу. Она, по моим тогдашним представлениям, сильно способствовала бы пробуждению окружающего общества от его гражданской спячки, а для царящего произвола была бы напоминанием о неизбежном конце. А между тем я внутренне весь ликовал. Как будто мы только что одержали большую победу! Как будто бы общество уже пробудилось!"

После революции большинство учреждений, занимавших Сухареву башню, были ликвидированы и выселены. Созданная в 1918 году при Моссовете Комиссия по охране памятников включила ее в свой список, в 1920-1925 годах был произведен ремонт башни с приспособлением помещений под Московский коммунальный музей - предтечу современного Музея истории Москвы, - и 3 января 1926 года музей в Сухаревой башне был открыт.

По этому поводу В.А.Гиляровский сочинил экспромт:

Вода ключевая

Отсюда поила

Московский народ,

Отныне живая

Знания сила

Отсюда польет.

К открытию музея Издательство московского коммунального хозяйства выпустило брошюру "Сухарева башня. Народные легенды о башне, ее история, реставрация и современное состояние", написанную ее заведующим Петром Васильевичем Сытиным.

Брошюра начиналась радостно, почти ликующе: "Сухарева башня, которую в прошлом даже многие москвичи не могут представить себе иначе, как в строительных лесах и забронированной ими от людских взоров и любознательности, два года назад освобождена от этих исторических лесов и ныне предстоит взорам во всей красоте своего старинного наряда, а внутри отделана и занята Московским коммунальным музеем".

Автор описывает помещения, которые теперь занял музей: "Западную часть первого этажа занимает вестибюль Музея, с лестницей во второй этаж, комната заведующего Музеем и канцелярия; здесь же помещаются уборные. Между первым и вторым этажом... помещается раздевальная для посетителей (на 300 чел.), архив и склад Музея. Во втором этаже две западные залы и средняя заняты отделами Музея, восточная - библиотекой-читальней по коммунальным вопросам. В третьем этаже все четыре зала заняты отделами Музея".

Ясно было и будущее Сухаревой башни-музея, он должен был развиваться: Президиум Моссовета уже вынес постановление о выводе из башни последних оставшихся в ней посторонних служб, об устройстве в ней книгохранилища для обширной библиотеки музея, читального и лекционного залов, в одном из помещений планировалось создание специального Музея Сухаревой башни, сообщалось, что в будущем публика сможет любоваться видом на Москву с верхней галереи. Вокруг башни, пишет П.В.Сытин, "предполагается устроить несколько образцовых скверов - с деревьями, клумбами, газонами, площадками для детских игр и т.п. Устройство скверов здесь весьма нужно, так как вблизи нет общественных садов, в которых многочисленное рабочее население Сретенского и Мещанского районов могло бы отдохнуть после дневных трудов и подышать в летнюю жару относительно чистым воздухом. Благоприятно отразится замена уличной пыли кислородом зеленых насаждений и на больных находящейся здесь имени Склифосовского (бывшей Шереметевской) больницы. С другой стороны, скверы дадут прекрасный фон для выявления во всей красе архитектурных достоинств двух расположенных здесь замечательных памятников русского зодчества - Сухаревой башни и указанной больницы". (Скверы в 1926-1927 годах были устроены; на фотографиях Сухаревской площади начала 1930-х годов запечатлены большие ухоженные цветочные партеры. - В.М.)

Музей пользовался большим успехом у москвичей, и в нем всегда было много посетителей. Огромный материал, собранный музеем, позволял устраивать регулярные выставки, велась научная работа. Одна из комнат, как и предполагалось, была отведена под экспозицию по истории Сухаревой башни.

В истории знаменитой башни было еще много загадок, которые предстояло разгадать, чему могло много помочь изучение самой башни. В декабре 1925 года члены Комиссии "Старая Москва" - археолог, посвятивший всю жизнь поискам библиотеки Ивана Грозного, знаток подземной Москвы И.Я.Стеллецкий, архитектор Н.Д.Виноградов и краевед О.И.Пенчко - обследовали подземелья Сухаревой башни и обнаружили пять замурованных подземных ходов. На очередном заседании Комиссии постановили: "Обратиться в МКХ, чтобы оно дало возможность продолжить работы по исследованию этих ходов". Были высказаны соображения, что они ведут к дому Я.В.Брюса на 1-й Мещанской.