Алан Мурхед - Борьба за Дарданеллы

И в этот миг разразился турецкий винтовочный огонь. Он был ужасающим и шокировал как раз на фоне предшествовавшей ему тишины. Совсем не деморализованные турки приползли в свои окопы после окончания артиллерийского обстрела, а сейчас с нескольких метров расстреливали плотные массы кричащих, копошащихся в лодках людей. Немногие британцы выпрыгнули в воду и укрылись за небольшой отмелью на дальнем конце пляжа, и там они теснились, пока вихри пуль проносились у них над головами. Другие погибли в лодках, как и стояли, столпившись плечом к плечу, не имея даже доли секунды на то, чтоб схватиться за винтовки. Когда все были убиты или ранены, гардемарины вместе с солдатами, лодки беспомощно уплыли по течению. Это был тот самый пляж, по которому моряки в полной безопасности ходили два месяца назад.

Много странных сцен имело место, потому что люди упорствовали в стремлении делать то, что им было приказано. Например, матросу с «Лорда Нельсона» удалось заякорить свой катер у берега, но, когда он оглянулся, чтобы кивком показать своим пассажирам на берег, никого уже не было в живых. Очевидцы рассказывают, что мальчик застыл в изумлении, пока его не сразила пуля, и лодка поплыла назад в море.

В то же время капитан третьего ранга Унвин испытывал проблемы на борту своего «Ривер-Клайда». Его все еще отделяло от берега глубоководное пространство, и, когда попытались заполнить брешь, подогнав паровой хоппер, его развернуло сильным течением в сторону порта, и он лег бортом к берегу, где оказался бесполезным. Сейчас было очень важно завести с кормы два лихтера, чтобы организовать мостки между кораблем и побережьем. Унвин сошел с командного мостика и прыгнул через борт с канатом в руках. За ним прыгнул в воду мужественный моряк по имени Уильяме. Вдвоем они поплыли к берегу и там, стоя по пояс в воде и под сильным огнем, сумели связать вместе два лихтера и поместить их перед носом корабля. Сражаясь с течением, Унвин удерживал на месте ближайший к берегу лихтер и крикнул солдатам на «Ривер-Клайде» начинать высадку.

Те немедленно побежали по мосткам по бортам корабля и в это время уже представляли собой цель, похожую на линию из движущихся объектов, которые иногда увидишь в тире на деревенской ярмарке. Отразив атаку маленьких лодок, турки теперь могли уделить все свое внимание этому новому нападению. Они открыли огонь по обоим бортам судна, и скоро мостки были забиты убитыми и умирающими. Те британцы, которым удалось добраться до лихтеров, оказались в еще большей близости к стрелявшим туркам, и тут пуля попала в Уильямса. Не зная, что он мертв, Унвин столкнул его в воду и тем самым выпустил лихтер. Того немедленно унесло течением, и весь груз из раненых солдат вышвырнуло в море.

Коммодор авиации Самсон, пролетая в этот момент над Седд-эль-Бар и взглянув вниз, увидел, что спокойное синее море на расстоянии 50 метров от берега стало «абсолютно красным от крови». Красную рябь выносило на берег, и повсюду тихая поверхность воды пенилась от тысяч падающих пуль. И вовсю светило солнце.

Британцы достигли самой ужасной точки сражения — момента, когда все командиры считают, что атаки надо продолжать, несмотря на то что все надежды исчезли. Лишь короткое время они живут в этом бессмысленном и героическом забвении, которое граничит с паникой и которое похоже на приветствие смерти. Такое чувство, вероятно, знакомо парашютисту, прыгающему в первый раз с самолета. Бессмысленную атаку следовало чуть продлить, чтобы уже наглядно продемонстрировать ее невозможность, пока у нужного количества генералов мужество иссякнет вместе с погибшими, а потрясение и истощение их одолеют полностью. И они продолжали устанавливать в позицию лихтеры, солдаты продолжали выбегать из корабля, а турки продолжали убивать их.

Когда капитан третьего ранга Унвин рухнул в воду от холода и истощения, ему на смену прыгнули флотский лейтенант и два гардемарина. После часа отдыха на борту «Ривер-Клайда» Унвин опять вернулся в воду, одетый в белую рубашку и фланелевые брюки (форма его разорвалась на спине), и оставался там, управляясь с лихтерами, перенося раненых с берега, пока снова не упал измученный и не был унесен на руках.

К 9.30, когда потери исчислялись многими сотнями, стало наконец очевидно, что так продолжаться не может. До укрытия у небольшой отмели добралось едва ли двести человек, а колючая проволока перед ними была усеяна трупами солдат, пытавшихся прорваться сквозь нее в турецкие окопы. Тысячи других оставались на «Ривер-Клайде», и там они были в достаточной безопасности, а в это время пули молотили по броне корабля, но, как только десантники показывались из люков, избиение возобновлялось. На турецкий огонь отвечали только пулеметы на носу корабля, закрытые мешками с песком.

Генерал Хантер-Вестон все это время находился в море на крейсере «Евриалус», и ему было известно немного или вообще ничего о происходящем. И соответственно, он привел в действие следующую часть плана: бригадному генералу Напьеру было приказано высаживаться на берег с основной группой войск. Транспорты медленно задымили к месту, где предстояло встретиться с лодками, забравшими с собой к берегу первую волну атаки. Если бы эта встреча состоялась, побоище было бы значительно больших размеров, чем произошло на самом деле. Но от первого атакующего отряда осталось едва ли полдюжины лодок с живыми экипажами. Они подошли к транспортам, и, освободившись от мертвых и раненых, матросы были готовы вернуться назад, к берегу. Нашлось место только для Напьера, его штаба и немногих солдат. Когда они приблизились к песчаному берегу, генерала окликнули моряки с «Ривер-Клайда», которые хотели предупредить его, что дальше продолжать не имеет смысла. Однако Напьер не понял ситуации. Он подплыл к лихтерам и, увидев, что они полны солдат, спрыгнул на борт, чтобы вести их на берег. Но они не отвечали на его приказы, и до него дошло, что все они мертвы. С палубы «Ривер-Клайда» генералу вновь стали кричать: «Вы не сможете высадиться!» Напьер ответил: «Я все-таки попробую, черт побери!» Он попробовал, но погиб, не добравшись до берега.

С этой атакой высадке у Седд-эль-Бар пришел конец.

В то же время со значительно большим успехом развивались четыре других десанта на мысе Хеллес. После ожесточенной схватки у Теке-Бурну, примерно в одной миле к западу, значительное число солдат высадилось тут на двух участках, а к полудню Хантер-Вестон начал направлять свои подкрепления в это место. К востоку, в бухте Морто, другая группа вскарабкалась вверх по скалам, неся незначительные потери у мыса Ески-Хиссарлык, и надежно закрепилась. Но у командира у Ески-Хиссарлык не было приказа идти на помощь в Седд-эль-Бар. Он просто не имел представления о том, что там происходило, а поэтому оставался там, где был, и окапывался.