Ласло КОНТЛЕР - История Венгрии. Тысячелетие в центре Европы

Доказано, что авары не прекратили набегов на своих более богатых соседей. И поскольку теперь между ними и границами Византии на юге вклинились славяне, авары стали совершать набеги в основном на земли, расположенные к западу от них. Но со временем и эти походы перестали приносить удачу. На тех землях постепенно утверждалось владычество франков. В 692 г. авары подписали с франками мирный договор, согласно которому граница между ними должна была проходить по реке Энс. В течение последующего столетия на этой границе все было относительно спокойно. Каролинги, правители империи франков, были заняты укреплением собственной власти в своих обширных владениях. Лишь Карл Великий, завоевав в 774–788 гг. Ломбардию, Фриулию, Баварию и Каринтию, решил обезопасить их, предприняв поход на своих восточных соседей. Это вызвало междоусобицу среди самих аваров, и в 796 г. они сдались на милость победителя. В 799 г. авары восстали против обложения их данью и насильственной христианизации, но были разбиты франками. Остатки же аварского государства пали под натиском болгар, вторгшихся в 804 г. на их территорию восточнее реки Тиса. После этого самостоятельные аварские поселения сохранялись лишь в нейтральной зоне на восточном левобережье Дуная, тогда как все их земли к западу оказались в вассальной зависимости от франков, превратившись в милитаризированный пограничный район Паннонии.

После смерти Карла Великого могущество его империи пошатнулось, и она стала разваливаться на части. Официальный ее раздел был закреплен Верденским договором 843 г. По этому договору Паннония (земли к востоку от Рейна) отошла к сыну Карла Великого Людовику Немецкому в качестве провинции, разделенной на графства и имеющей общую администрацию. Это сопровождалось установлением здесь вассальной зависимости, а также христианской церковной организации западного типа. Тогда же в регионе существенно повышается роль славян. Они не только составили большую часть деревен- /40/ского населения, обеспечивающего провинцию продуктами питания и несущего основные трудовые повинности, но и были в числе влиятельных вассалов франкских правителей Паннонии. Их так и называли – «паннонские славяне». В отдельных областях, например, в Великоморавской державе, сформировавшейся к северу от Дуная, в северо-западной части Карпатского бассейна, в начале IX в., славяне составляли большинство. Они активно соперничали с франками и ревниво оберегали свою независимость, хотели даже учредить собственную, не подчиняющуюся франкам церковь. С этой целью византийские монахи-просветители Кирилл и Мефодий изобрели славянскую азбуку и попытались создать славянскую церковь. Однако на территории Великоморавской державы их попытки оказались обреченными на провал.

В Паннонском княжестве от имени Арнульфа, короля Восточно-франкского королевства, в то время правят славяне; Великоморавская держава достигает вершины своего могущества под князем Святоплуком; по Среднедунайской равнине все еще кочуют остатки аварских племен; Трансильвания контролируется царем болгар Симеоном. Такой была общая ситуация в Карпатском бассейне, когда на горных перевалах Карпат в 894 г. неожиданно появилась непобедимая конница венгров.

Происхождение и этническая принадлежность венгров, как, впрочем, и любого другого народа, является предметом пристального внимания и дает пищу для самых невероятных предположений вперемешку с объективными фактами, возникавшими на заре письменной истории Европы, причем не только в среде окружающих изучаемый этнос народов, но и в нем самом. Авторы средневековых западных хроник обычно возводили происхождение своих собственных народов к сыновьям библейского Ноя (поскольку только это семейство пережило потоп) – к Хаму или к Яфету (Сим считался прародителем евреев и арабов, отсюда и название – семитские народы). Обе версии имели венгерский вариант. Согласно одному из них, у сына Хама – великого охотника Нимрода – были сыновья-близнецы. Однажды они увидели «прекрасную оленицу» и гнались за ней до самых берегов Азовского моря, где след ее потерялся, а вместо оленицы братья нашли /41/прекрасных девушек. Так близнецы Гунор и Магор оказались прародителями своих собственных народов – гуннов и мадьяр. Идея родственности этих двух народов пришлась весьма по душе самим венграм: на них как бы падал отблеск величия Аттилы, карпатские завоевания которого давали им «историческое» право считать себя его наследниками. Эта идея пережила рационализм эпохи Просвещения и позднее сыграла свою роль в процессе становления национального самосознания. Параллельно данной версии о происхождении мадьяр всегда существовала и вторая, согласно которой все кочевые племена Евразии в числе своих далеких предков имели Магога, сына Яфета.

Научное изучение этносов, то есть этнология, однако, начинается лишь с появлением сравнительно-исторического языкознания. С точки зрения антропологии и даже культурологии понятие «венгры» далеко не однозначно. Так что выражение «чистокровные венгры» лишилось всякого смысла уже в незапамятные времена. В результате единственным надежным критерием существования венгерского этноса является язык. История венгерского этноса есть история человеческого сообщества, родоплеменной состав и культурные особенности которого испытывали постоянные изменения при бесспорном сохранении венгерского языка (или же венгерского праязыка) в течение последних нескольких тысяч лет. Решающим фактором для этнографических исследований, разумеется, оказался лингвистический «механизм» выявления родственных связей между разными языками. Эти связи определяются не путем обнаружения их внешнего, поверхностного сходства, а сопоставлением процессов, происходивших в их фонетических системах (в частности, открытием братьями Гримм закона Lautverschiebung о передвижении гласных в германских языках), а также сравнительным анализом древнейшего слоя лексики: сопоставлением основных глаголов, существительных, обозначающих части тела, родственные отношения, животных и растения, числительных и т. д. На этой основе венгерские лингвисты уже два столетия назад пришли к выводу о финно-угорском происхождении венгерского языка. Многим подобная родословная показалась недостаточно престижной, и они продолжили поиски более завидных предков, которыми маленькая венгерская нация могла бы гордиться. Одни продолжали настаивать на «научности» библейской генеалогии; других поиски завели к этрускам, шумерам, а недавно (хотите верьте, хотите нет) к инкам. Для настоящей науки, однако, финно-угорское происхождение венгерского языка давно уже установленный факт, хотя сам по себе он объясняет далеко не все в этой достаточно темной /42/- /43/и запутанной истории, длившейся по меньшей мере, до VII в., когда данные исторической лингвистики, археологии и геоботаники начинают дополняться письменными свидетельствами. И хотя большинство этих свидетельств относится к венграм опосредованно, они дают представление о других степных народах, среди которых тогда были и венгры как одна из составляющих племенного квазисимбиоза кочевников.