Ласло КОНТЛЕР - История Венгрии. Тысячелетие в центре Европы

Глубокий раскол в партии по этим двум позициям стал совершенно очевидным к 1954 г. Не обращая внимания на то обстоятельство, что И. Надь во время своего визита в Москву в апреле 1954 г. получил одобрение на проведение избранной им линии, тогда как политика самого Ракоши постоянно отвергалась Кремлем, генеральный секретарь систематически занимался подрывом авторитета Надя, критикуя в основном его экономические решения. И действительно, в результате проводимых реформ и смены экономических приоритетов сократилось число рабочих мест, а также упала производительность труда. Дисциплина труда, державшаяся прежде исключительно на строгости, не способствовала формированию сознательности у трудящихся, и они стали хуже работать, как только исчезло принуждение. Ракоши сумел укрепить свои позиции в Центральном комитете и увеличил число своих сторонников в политбюро. Надь попытался противопоставить этому усилению реорганизацию Народного фронта с привлечением различных социальных слоев и объединений как общей платформы для всех приверженцев «коммунистических реформ». Под новым названием Отечественный народный фронт начал работать в конце октября 1954 г.

Вскоре, однако, позиция И. Надя ослабела, а затем и вообще оказалась проигрышной в связи с отставкой в Москве его покровителя Маленкова. В январе 1955 г. Надь был осужден Хрущевым и его коллегами за «радикализм» проводимых им реформ. Ему было приказано исправить допущенные «ошибки». Все это стало причиной болезни На- /552/дя, чем и воспользовался Ракоши, выдвинув против него обвинения в «правостороннем уклоне» и в «националистических тенденциях», на основании которых его и заставили уйти в отставку 18 апреля 1955 г. Преемником Надя стал Андраш Хегедюш – молодой человек, которого и Ракоши, и Герё считали вполне сговорчивым.

Новая волна насильственной коллективизации в сельском хозяйстве и резкое увеличение числа политических заключенных после некоторого их сокращения стали наиболее заметными признаками процесса ресталинизации, не считая волны партийной чистки, которая к концу 1955 г. коснулась и самого Надя. Не желая изображать раскаяние в акте самокритики, он отошел от общественной жизни и занялся мемуарами, пытаясь на бумаге запечатлеть свои мысли относительно реформаторского коммунизма. Однако полный возврат внутренней политики Венгрии к ситуации до 1953 г. находился в прямой зависимости от дальнейшей эскалации холодной войны. Для этого СССР должен был ужесточить свою позицию, как и рассчитывал Ракоши. Однако этого не произошло. И хотя в ответ на вступление Западной Германии в НАТО, а также с целью дать законные основания продолжавшемуся присутствию советских войск в Румынии и Венгрии после подписания неминуемого договора по Австрии 14 мая 1955 г. была создана Организация Варшавского договора о дружбе и взаимной помощи между государствами «народной демократии», этот шаг являлся, скорее, политическим, одним из способов добиться верности от его участников, нежели реальным движением к военной конфронтации с Западом, которой Хрущев хотел избежать. Его покаянный визит в Белград (а также его настойчивые просьбы, чтобы туда же приехали и венгерские лидеры) в конце все того же мая, женевские переговоры с западными руководителями в июне 1955 г. и в особенности резолюции XX съезда КПСС в феврале 1956 г. – все это свидетельствовало о том, что Кремль уже отказался от политики поддержания гонки вооружений в прежнем темпе, так как не видит возможности сохранить необходимый для этого метод террора. И хотя, приехав из Москвы со съезда, Ракоши заявил, что убедился в том, что нет никакой необходимости возвращаться к кампании «социалистической законности», те граждане, которые тайно слушали запрещенную властями радиостанцию «Свободная Европа», вещавшую из Мюнхена, знали об Отчетном докладе и «секретной» речи Хрущева, в которых он говорил о необходимости десталинизации, о терпимости по отношению к многообразию «национальных путей» к коммунизму, о мирном сосуществовании двух «мировых систем». /553/

Подобный сценарий развития событий вдохновил коммунистов-реформаторов, которые, группируясь вокруг Надя, в это время сплотили свои ряды и создали «партийную оппозицию». Среди ортодоксов, напротив, начались разброд и метания, усиленные тем, что само партийное руководство никак не могло определиться со своей генеральной линией. Оно не осмеливалось бросить вызов Москве, но и не желало следовать за нею. В прессе вновь стали появляться откровенные материалы, подливая масло в огонь полемики, которая считалась провокационной, вызывала официальные упреки, предупреждения и даже угрозы, но не аресты. Дискутировали повсюду. Особое значение приобрели дебаты, организуемые кружком Петёфи весной и в начале лета 1956 г. перед многотысячными аудиториями. И хотя эти диспуты по идее должны были ограничиваться кругом специальных тем, в частности вопросами историографии, философии или свободы слова, они вызывали настоящую бурю. Участники решительно критиковали политику последних лет и требовали установить меру персональной ответственности за ее проведение. Также зазвучали требования о реабилитации Имре Надя, возврате к его программе и о снятии Ракоши. Власти на деле попытались осуществить некоторые из пунктов «нового курса»: они пошли на ряд материальных уступок, дали обещание соблюдать законность и освободить больше заключенных. Ракоши сдал Фаркаша и даже признал себя частично виновным за организацию показательных процессов. Это не помогло погасить недовольство, и тогда он обратился к давно испытанному методу: 30 июня был созван пленум ЦК и принята резолюция, осуждавшая подрывную деятельность кружка Петёфи. Ракоши также призвал к ликвидации «заговора» Надя и его последователей.

Однако без поддержки из Москвы он не решался действовать. Но, когда Москва сделала свой ход, оказалось, что она играет в пользу противника. Там, наконец, поняли, что Ракоши – помеха, что его стремление действовать старыми методами совершенно несвоевременно: всего через несколько дней до пленума значительно менее взрывоопасная ситуация в Польше завершилась бунтом рабочих Познани, который пришлось подавлять 28 июня с помощью армейских подразделений, устроивших настоящую бойню. Микоян быстро был направлен в Будапешт с инструкциями обеспечить снятие Ракоши, который 21 июля 1956 г. был освобожден от всех своих обязанностей «по состоянию здоровья» и отправлен на лечение в Советский Союз (где и умер в 1971 г.). Вместо него генеральным секретарем партии стал Герё, а недавно реабилитированные жертвы чисток, например, /554/Кадар и Марошан, были введены в состав политбюро. Надю было предложено вернуться в правительство ценой признания собственных ошибок, но он не собирался этого делать.