Ласло КОНТЛЕР - История Венгрии. Тысячелетие в центре Европы

Этот драматический итог вызвал некоторую пани- ку среди венгерского дворянства, поспешившего в Вену со знаками выражения собственной преданности. Бетлен, даже оставшись один на поле боя, су- /217/мел выстоять. Он отбил контрнаступление, дав время всем протестантским силам Европы на реорганизацию, а Трансильвании подарил почетный Никольсбургский (Микуловский) мир (31 декабря 1621 г.). Бетлен отказался от королевского титула и регалий, как и от большей части захваченных им земель, но сохранил герцогские владения в Силезии и семь комитатов в Верхней Венгрии. Важно также отметить, что в этом договоре впервые не было упомянуто о габсбургских претензиях на Трансильванию. Неделю спустя Фердинанд дал слово представителям венгерских сословий, что их привилегии, в том числе и те, что значились в Венском мирном договоре, будут сохранены. Государственное собрание избрало в палатины лютеранина.

Хотя основной театр военных действий затем переместился на территорию Германии, Бетлен продолжал в них участвовать по дипломатическим каналам, лишь в двух случаях использовав свои вооруженные силы. В первый раз, в 1623 г., он выступил в ответ на отказ отдать ему в жены дочь Фердинанда. В 1626 г. он принял участие в войне по просьбе англо-датско-голландского союза. В обоих случаях боевые действия не привели к сколь-либо существенным результатам, и мирные договоры, подписанные в Вене и Пожони, попросту подтвердили положения, достигнутые в Никольсбурге. Политика, проводившаяся Бетленом в 1620-е гг., особенно во время второй военной кампании, не пользовалась уже столь безоговорочной поддержкой у венгерского дворянства. Господствовавшие сословия рассматривали эту политику исключительно как проявление личного честолюбия правителя, лишь слегка прикрываемое риторикой о свободе для протестантов. Скорее всего, они боялись, что любая неудача может лишить их привилегий, тогда как Вена прямо им самим не угрожает. И все же достижения Бетлена были значительными. Он оказался единственным среди участников антигабсбургской коалиции, кто мог похвастаться победами над врагом. Двое из лучших полководцев «Священной Римской империи» – Букуа и Дампьер – пали в битве против него в 1621 г., а третий, Валленштейн, был вынужден отступить перед ним в 1623 г. Сохранив единство и целостность Трансильвании, Бетлен укрепил международные позиции венгерского дворянства независимо от того, поддерживало оно его политику или нет.

Безвременная смерть Бетлена в 1629 г. вызвала легкий кризис власти в Трансильвании. По брачному договору, его непопулярная и политически неопытная жена Екатерина Бранденбургская должна была унаследовать престол Трансильвании. Государственное собрание выполнило это условие, но одновременно назначило брата Габора Бетле- /218/на – Иштвана, крайне посредственного политика, опекуном княгини. Свары между ними лишь помогали католической части дворянства королевской Венгрии, возглавляемой палатином Миклошем Эстерхази, интриговать против них с целью присоединить Трансильванию к владениям Габсбургов. Государственное собрание Трансильвании воспрепятствовало этому, отстранив вдову и брата Бетлена от власти и избрав своим князем соратника Бетлена, богатого магната из Верхней Венгрии Дьёрдя Ракоци. Он оказался идеальным преемником: то, что Бетлен получил с помощью своей политической прозорливости и изобретательности, Дьёрдь I Ракоци сумел сохранить благодаря своей осторожности и надежности. Он был менее одарен, чем его предшественник, но, к счастью, сам это сознавал. Золотой век Трансильвании, начавшийся при Бетлене, продлился вплоть до конца правления Дьёрдя I, в значительной мере, из-за самообладания и самодисциплины этого князя. Он сохранил все основные параметры внутренней политики Бетлена, особенно в части системы управления и финансов. В религиозной сфере, однако, он существенно сузил рамки терпимости, все более и более ориентируясь на ортодоксальный кальвинизм. Если Бетлен финансировал перевод Библии, осуществлявшийся иезуитом Дьёрдем Кальди, позволял православным румынам иметь собственного епископа и укрывал анабаптистов, то при Дьёрде I унитарии оказались урезанными в гражданских правах, а еще более радикальные секты, например, саббатариане, подвергались судебным преследованиям и приговаривались к тюремному заключению с конфискацией имущества.

Едва Ракоци оказался на престоле, как протестантские правители принялись натравливать его на Габсбургов. Он, однако, с этим не спешил даже после того, как сумел отбиться от претендента Иштвана Бетлена, с помощью турок в 1636 г. попытавшегося захватить престол Трансильвании. В 1644 г. он, наконец, присоединился к войскам шведско-французского союза, и в результате затяжной кампании, которая велась с переменным успехом, его армия заняла Верхнюю Венгрию и вошла в Моравию навстречу силам шведского командующего Леннарта Торстенссона. По мирному договору, завершившему эту кампанию и подписанному в Линце в конце 1645 г., он вернул семь комитатов Верхней Венгрии, которые после смерти Бетлена были возвращены Габсбургам. Свидетельством международного престижа, завоеванного Бетленом для Трансильвании и сохраненного Дьёрдем I Ракоци, является автограф ее князя, который красуется на мирных договорах, подписанных в Вестфалии (Мюнстер и Оснабрюк) и положивших в 1648 г. конец Тридцатилетней войне. /219/

В том же году Ракоци умер, оставив Трансильванию на вершине экономического процветания и в поле зрения обеих политических партий, на которые была разделена элита королевской Венгрии. Одну из них можно охарактеризовать как «прогабсбургскую», хотя ее сторонники не были предателями, подкупленными дарами и должностями. Ход Пятнадцатилетней войны убедил их, вернее, укрепил во мнении, что основная задача – изгнание турок – невыполнима без опоры на Габсбургов. Поэтому любые попытки противодействовать Габсбургам, как, например, восстание Бочкаи, любые силы, не интегрированные в государственность империи (в частности, гайдуки), рассматривались ими как противоречащие интересам нации, отождествлявшимся у них с собственными интересами. После 1608 г., когда Габсбурги почти всегда соглашались уважать корпоративные привилегии, венгерским дворянам особенно не на что было жаловаться, и между ними и Фердинандом II (а после 1637 г. и Фердинандом III) установилось гармоническое взаимодействие, укреплявшееся по мере того, как они всё активнее стали возвращаться в лоно католической церкви. Они призывали к реформам в военной области и в сфере налогообложения, к сдержанности в отношениях с Османской империей до тех пор, пока Габсбурги не вздохнут свободнее, избавившись от натиска протестантских держав на западных своих границах, и вновь, как они надеялись, повернутся лицом к южным границам своих владений. Поэтому они возмущались вылазками, в период Тридцатилетней войны совершаемыми против Габсбургов Трансильванией, которую они считали форпостом Османской империи, непрезентабельным политическим образованием, где князь обладал чрезмерной, сверхцентрализованной властью. Отсюда та настойчивость, с какой палатин Эстерхази действовал против этого княжества. Вторая партия считала, что, прежде всего, необходимо покончить с иноземным владычеством. Поэтому ее сторонники видели в Трансильвании Бетлена, а затем и Ракоци колыбель, в которой может вырасти вновь объединенная Венгрия. И хотя многих могли увлечь надежды, связанные с восстанием в Богемии и с первоначальными военными успехами Бетлена и, казалось, приближавшие день воссоединения национального королевства, все же в течение большей части данного периода партия эта оставалась в меньшинстве.