Роберт Харви - Освободители

В 1807 году сильная французская армия под командованием генерала Жюно вошла на территорию Испании. Королева Португалии, умалишенная Мария I, ее сын Жуан VI, принц-регент, и весь королевский двор были посажены на корабли португальской армады (собственно, это и был весь португальский флот). Британские корабли эскортировали их вплоть до устья реки Тежу (Тахо). Затем португальская армада вышла в открытое море и направилась к берегам Бразилии. Это стало первым звеном в цепи событий, приведших впоследствии к независимости этой страны в 1820 году (см. Часть IV). Французы не получили португальский флот, но они оккупировали Лиссабон и пополнили свою армию сотнями тысяч новых солдат, аннексировав коридор через Северную Испанию — между Францией и Португалией. Это очень встревожило Карла IV и Годоя. С ужасом осознав, что Наполеон намерен проглотить Португалию и продолжает угрожать Испании, Карл IV и его придворные переехали из Мадрида в Аранхуэс. По примеру португальской королевской семьи Карл IV, спасаясь от французов, решил отправиться в Южную Америку.

Французское вторжение в Испанию и отсутствие каких-либо противодействий со стороны испанского правительства способствовали усилению революционных настроений в мрачной, разрозненной Испании. В марте 1808 года произошел военный переворот в Аранхуэсе. Его поддержали народные массы. Годой вынужден был подать в отставку. А Карл IV отрекся от престола в пользу сына, принца Фердинанда. Молодой король Фердинанд VII сумел спасти жизнь родителям, спрятав их от противников и разъяренной толпы во Франции.

Наполеон велел низложенному монарху и его преемнику явиться к нему в Байон — городок, расположенный недалеко от франко-испанской границы. Фердинанд согласился, несмотря на протесты двора и простых людей, несколько раз останавливавших его экипаж по дороге на север (и они оказались правы — эта дорога привела его прямо в ловушку).

В Байоне отец и сын страшно рассорились. Воспользовавшись этим, Наполеон сумел уговорить их подписать бумаги об отречении от испанского трона. Карла IV, Марию Луизу и Годоя отправили в Рим, где они и прожили до самой смерти. Фердинанда заключили в Луарскую крепость. Королем Испании провозгласили старшего брата Наполеона — Жозефа. В Испании была введена новая, либеральная конституция.

В Мадриде вдруг вспыхнуло народное восстание. Наполеона это очень удивило. Он был уверен — его правительство будет тепло встречено испанским народом. В кровавой резне 2 мая 1808 года погибли сотни испанцев. Французские солдаты безжалостно истребляли всех, кто посмел возмутиться и воспротивиться новой власти. В ответ испанцы сформировали народное ополчение и группы гражданского сопротивления. Представители местной знати возглавили антифранцузские комитеты. В стране началась настоящая партизанская война. На французов буквально охотились, они часто попадали в засады и погибали.

Жозеф прибыл в Мадрид, чтобы взойти на трон. Сначала его выгнали из Мадрида, но потом он все-таки вернулся. Испанцы иронически относились к этому самозваному королю — обыгрывая его французское имя Жо Ботлс, они придумали ему обидное прозвище Пепе Ботельяс (Пепе Бутылкин). В сентябре 1808 года в Севилье была создана главная антифранцузская организация. Севильская хунта от имени Фердинанда VII требовала передать ей управление страной.

Испанские события эхом откликнулись в Южной Америке. Возникло патриотическое движение в поддержку молодого короля Фердинанда. В сентябре 1808 года арестовали наместника Новой Испании Хосе де Итурригарая, выступавшего за независимость Новой Испании. Его борьба с испанским духовенством и крупными торговцами была поддержана мексиканской креольской аристократией.

Итурригарай был арестован и отправлен в Испанию, но не прошло и года, как первые признаки народного недовольства переросли в настоящую революцию в Испанской Америке. В мае в Верхнем Перу (территория современной Боливии), в Чукисаке (теперь Сукре), где находилась правительственная резиденция, внезапно вспыхнуло студенческое восстание. Оно было направлено не против французов, а против власти севильской хунты, которая, по их мнению, защищала интересы королевского двора, а не испанской нации. Власть президента и архиепископа была низложена.

Рядом, в Ла-Пасе, вспыхнул еще один студенческий мятеж. В августе в Кито группа либеральных креолов под руководством маркиза де Сельва Алегре основала свою ассамблею. Она объявила о верности Фердинанду VII и непризнании власти севильской хунты. На самом деле это был лишь предлог для высылки испанских чиновников и захвата власти в свои руки. В Санта-Фе-де-Боготе произошло то же самое. В мексиканском Вальядолиде креолы образовали независимую хунту.

Испанские власти отреагировали быстро и твердо: наместник Испании в Лиме послал войска для подавления восстания в Ла-Пасе. Армия из Буэнос-Айреса расправилась с бунтовщиками в Чукисаке. В Кито испанцы также восстановили свою власть. Вспыхнувшие в Санта-Фе-де-Боготе и Вальядолиде беспорядки были быстро подавлены. И только Венесуэла все еще боролась за свободу.

28 марта 1750 года в маленьком сонном Каракасе, городке с белыми домиками, покрытыми красными крышами, в семье испанских эмигрантов родился первенец — Себастьян Франсиско де Миранда. Несмотря на достаточно высокое положение семьи в обществе и принадлежность матери Миранды к знатному каракасскому роду, старая городская аристократия смотрела на них свысока. В семье затем появилось еще четверо детей — брат и три сестры.

Ничто не омрачало детские годы Миранды. Он любил играть с соседскими детьми, обожал душистый шоколад, а в жаркую погоду — прохладительные напитки. Начальное образование он получил дома — родители нанимали детям частных учителей. Затем Франсиско учился в Академии Санта-Роса, окончив которую поступил в Королевский университет.

В капитан-генеральстве Каракаса и самой столице строго соблюдались иерархические и дискриминационные установления. Население состояло из двухсот тысяч белых, двухсот десяти тысяч индейцев и четырехсот девяноста тысяч чернокожих, из которых шестьдесят тысяч были рабами. Белые, принадлежавшие к высшему общественному классу, ощущали себя будто на пороховой бочке. Однако чувство опасности сделало их сплоченнее. Их интересы были разобщены.

Основу социальной структуры страны составляли старые поселенцы — креолы. Самые высокопоставленные из них вели родословную от первых завоевателей континента, пришедших сюда триста лет назад. Они называли себя потомками испанских дворян, что, как правило, являлось сильным преувеличением. Однако важнее было то, что все они ощущали себя гражданами Америки. К тому времени в жилах большинства креолов уже текла кровь разных рас.