Владимир Порошков - Неизвестный Байконур. Сборник воспоминаний ветеранов Байконура

В день окончания полета космонавта-2 в Куйбышеве (городе на Волге) въедливый коллега насел на меня:

«Чем ты докажешь, что разговаривал с Титовым перед полетом, своими глазами видел старт ракеты? Ну, признайся, тебе рассказали, как все было, и ты со слов накропал этот репортаж?»

Возмущению моему не было предела. Так хотелось врезать. В «дипломате» лежал оригинал репортажа, подписанный С. П. Королевым. Но обнародовать его фамилию журналист не имел права, мешала «сов. секретность». С места приземления Германа Титова я летел вместе с ним в самолете генерал-полковника авиации А. Ф. Агальцова. На второй день, 8 августа, в город на Волге пришли экстренные выпуски центральных газет с напечатанным в них моим репортажем. На одной из них космонавт написал «А. П. Романову — одному из тех, кто провожал меня в полет». Это «алиби» в тот же час сунул под нос моему обидчику, не привожу слов, которыми я сопроводил его…

Над космодромом яркое солнце. Первое знакомство с начальником космической гавани Александром Григорьевичем Захаровым 5 августа 1961 г. До старта корабля «Восток-2», пилотируемого Германом Титовым, осталось несколько часов. О встрече мне напоминает фотоснимок неизвестного автора: генерал строен, светловолос. Мы идем с ним по бетонным плитам невдалеке от ракеты. Мой первый вопрос генералу:

— Как точно называется место, по которому мы идем?

— Стартовая площадка. Есть и чисто техническое. Она знаменита тем, что с нее стартовал первый рукотворный спутник Земли. Человечество навсегда запомнило 4 октября 1957 г. А в апреле этого года, как вы знаете, на корабле «Восток» поднялся в космос и облетел Землю Юрий Гагарин. — В голосе генерала нескрываемая гордость.

— Космодром что-то вроде аэродрома, — уточняю я.

— Что-то вроде, — как мне показалось, с обидой повторил мои слова генерал и безапелляционно заметил: — Несравнимы они. До полета спутника вся наша служба называлась «Ракетный полигон». Если сказать кратко, научно-испытательный пусковой центр. Наша конечная задача — запуск или подъем ракеты в направлении военной цели или в космическое пространство.

— Что составляет основу руководимого вами центра?

— Две позиции: первая — техническая — сборочно-испытательная. В нее входят два монтажно-испытательных корпуса — для ракеты-носителя и летательных аппаратов. Вторая позиция — стартовый комплекс. Он по праву сердце космодрома. Сейчас его составляющая — ракета-носитель «Восток»…

Нашу беседу из цикла лекций для журналистов прервал подошедший к нам офицер. Генерала просит зайти С. П. Королев, в данном случае он — технический руководитель предстоящего космического полета.

В конце дня 6 августа мне повезло: А. Г. Захаров оказал мне любезность, подвез в Звездоград, к месту моего временного пристанища. Разговор о космодроме в пути продолжился. Узнал, что на нем размещено несколько пусковых площадок для подготовки и подъема ракет других Главных конструкторов. Фамилии их мой собеседник не назвал. Они стали мне известны позднее — М. К. Янгель и В. Н. Челомей. Генерал сообщил, что вокруг основных объектов космодрома расположены десятки и десятки различных служб. Впервые услышал такие названия: «Баллистическое обеспечение», «Единое время», «Геофизическая», «Измерительный комплекс», «Заправка ракет», «Аварийно-спасательная», «Кислородно-азотный завод» и многие другие…

Одна из важнейших и точнейших служб — испытательная, что размещена в монтажно-испытательном корпусе. Она — средоточие самой совершенной контрольно-измерительной и испытательной техники. Тут все самое необходимое для подготовки ракеты-носителя и корабля к вывозу на стартовую позицию. По мере увеличения и совершенствования парка космической техники должен расти и уровень квалификации специалистов. Этим подразделением несколько лет руководил Александр Иванович Носов — генерал что-то хотел сказать, но умолк…

А не сказал Захаров, что их любимец, запускавший в космос первый искусственный спутник Земли, Носов, Герой Социалистического Труда погиб во время страшной аварии в 1960 г., когда на старте взорвалась ракета-носитель Янгеля. Погибло более ста ракетчиков и маршал артиллерии Митрофан Иванович Неделин — первый главком Ракетных войск стратегического назначения. Эта трагедия оставалась многие годы под грифом «совершенно секретно».

После памятного августа 1961 г. мы не раз накоротке встречались с А. Г. Захаровым на космодроме и в Москве, на торжествах по случаю Дня космонавтики. Помню телефонный разговор в столице, в мае 1995 г. Готовил статью для газеты «Правда» о сорокалетии космодрома. Попросил генерала уточнить один факт. Он охотно это сделал. В конце разговора с горечью и болью сказал:

— Все там на Тюра-Таме рушится, даже Сырдарья почти пересохла. Запустение всюду. Сколько труда, пота и жизней! Всесоюзная стройка, берег Вселенной. Чей он теперь, Байконур? Наш и не наш?

Слова генерала «Байконур наш и не наш?» я и вынес в заголовок статьи, напечатанной в «Правде» 2 июня 1995 г. В тот день сорок лет назад министр обороны СССР Маршал Советского Союза Георгий Константинович Жуков подписал приказ о строительстве ракетного полигона в Союзной республике Казахстан. Моя юбилейная статья заканчивалась словами ветеранов: «Главное, космодром живет, действует, набирает сил!»

Редакторы центральных московских газет взбунтовались: «Почему на космодроме есть журналист из ТАСС, а из наших газет никого нет?!» Подробностей не знаю. Но на полет кораблей «Восток-3» и «Восток-4», пилотируемых Андрияном Николаевым и Павлом Поповичем, вместе со мной прибыли — Николай Денисов («Правда»), Георгий Остроумов («Известия») и Николай Мельников («Красная звезда»).

Наша работа на космодроме строилась так: ранним утром из Ленинска, «столицы» космодрома Байконур, мы выезжали на миниавтобусе в район стартового комплекса, в штаб Государственной комиссии, руководившей подготовкой пилотируемых кораблей к старту, полетом и возвращением на Землю. Штаб — обычное военного облика добротное здание, в меру простое, в меру благоустроенное. В нем размещены: пункт управления полетом, все средства связи с Москвой, Центром, оснащенным координационно-вычислительной техникой, медико-биологическая группа, специалисты различных областей науки и техники.

Журналистам чаще всего приткнуться было негде, ходили скопом. Заочно нас стали называть «ватага». Возможности дозвониться по телефону до редакции почти никакой, о перепечатке не могло быть и речи. Готовые материалы приходится везти в Ленинск, на что тратим не менее полутора часов. На узле связи солдат, разбирая наши каракули, одним пальцем бьет по клавишам передающей аппаратуры «времен Очакова и покоренья Крыма». Телетайпы ТАСС удалось установить на космодроме в начале 70-х гг.