Юрий Житорчук - Так кто же виноват в трагедии 1941 года?

Следовательно, совокупность сложившихся факторов давала Сталину не только моральное, но и юридическое основание дезавуировать силой навязанный Москве в 1921 году рижский мирный договор, по которому к Польше отошли исконно российские земли с преимущественно украинским и белорусским населением. Против такого шага Москвы Западу было возражать нечего, поскольку в свое время Лондон и Париж признали так называемую линию Керзона в качестве естественной восточной границы Польши.

Собственно говоря, в 1939 году многие выдающиеся западные лидеры, не связанные с Мюнхеном, воспринимали действия Советского Союза не как пособничество фашистам, а как вполне обоснованный шаг Москвы, объективно направленный на укрепление западных границ СССР.

Так, например, 1 октября, Черчилль, выступая по радио, заявлял:

«То, что русские армии должны были находиться на этой линии, было совершенно необходимо для безопасности России против немецкой угрозы. Во всяком случае, позиции заняты и создан Восточный фронт».

А после войны в своих мемуарах он писал:

«Мюнхен и многое другое убедили Советское правительство, что ни Англия, ни Франция не станут сражаться, пока на них не нападут, и что даже в таком случае от них будет мало проку. Надвигавшаяся буря была готова вот-вот разразиться. Россия должна позаботиться о себе».

Ллойд Джордж в сентябре 1939 года давал оценку вступлению в Польшу Красной армии:

«СССР занял территории, которые не являются польскими и были захвачены ею после Первой мировой войны… Было бы безумием поставить русское продвижение на одну доску с продвижением Германии».

Однако именно то, что для Ллойд Джорджа было безумием сейчас является основой моральной и правовой оценки для наших доморощенных «демократов».

Генерал де Голь оценивая причины, побудившие Сталина заключить советско-германский пакт, пишет в своих мемуарах:

«В позиции, которую занял Сталин, неожиданно выступив заодно с Гитлером, отчетливо проявилось его убеждение, что Франция не сдвинется с места и у Германии, таким образом, руки будут свободными, и лучше уж разделить вместе с ней добычу, чем оказаться ее жертвой. В то время как силы противника почти полностью были заняты на Висле, мы, кроме нескольких демонстративных действий, ничего не предприняли, чтобы выйти на Рейн».

Рузвельт заметил, что мы могли бы согласиться на поглощение [Прибалтики], но при этом использовать его как инструмент при заключении сделки с Советским Союзом

— из записи переговоров Идена с Рузвельтом, состоявшихся в Белом доме в марте 1943 года.

20 мая 2005 года сенат США принял очередную провокационную резолюцию с требованием к правительству России признать и принести извинения за якобы незаконную оккупацию и аннексию Прибалтики:

«Правительство Российской Федерации должно сделать ясное и недвусмысленное заявление о признании и осуждении незаконной оккупации и аннексии Советским Союзом с 1940 по 1991 годы прибалтийских стран — Эстонии, Латвии и Литвы».

При чтении этой резолюции, прежде всего, поражает степень невежества американских законодателей. Ведь в сенате США не нашлось ни одного человека, который вспомнил бы, что с 1941 по 1944 годы Прибалтика была оккупирована не Советским Союзом, а нацистской Германией, и что в то время США были союзниками СССР в борьбе с фашистами.

Впрочем, как говорится, чем бы дитя ни тешилось, лишь бы оно не плакало. Однако коль скоро американское дитятко решило таки потешиться над Россией, то резонно принять эту игру и поставить встречный не мене занимательный вопрос. Ведь если уж США так ревностно относится к осуждению агрессии со стороны СССР, то почему бы для начала американским сенаторам не осудить агрессию, которую в 1846 году их собственное правительство развязало против независимой Мексики, аннексировав при этом более половины территории этой страны.

Современным американским законодателям было бы неплохо вспомнить, что в декабре 1847 года большинство палаты представителей Конгресса приняло резолюцию, объявившую войну против Мексики несправедливой и противоречащей американской Конституции. Впрочем, официальный Вашингтон в то время не только не скрывал захватнического характера ведущейся им войны, но и даже публично бахвалился своей агрессивностью. Так, например, президент Полк в своем послании Конгрессу от 5 декабря 1848 года прямо заявил:

«Одним их наиболее важных результатов войны, которую мы вынуждены были вести с соседней страной, является демонстрация военной силы нашей страны. Перед последней войной с Мексикой европейские и другие страны имели несовершенное представление о нашей мощи как нации и нашей способности вести войну, и особенно войну, завоевательную, развязанную нами самими… События последней войны с Мексикой вывели их из этого заблуждения».

Теперь же США на границе с Мексикой строит очередную «берлинскую» стену, делая все, для того чтобы воспрепятствовать возможности проникновения мексиканцев на их исконные, оккупированные Америкой земли, и одновременно поучая, как дурно поступил СССР вернув себе Прибалтику, ранее насильственно отогнутую от России во время Гражданской и Первой мировой войн:

«…Включение в 1940 году прибалтийских стран — Латвии, Литвы и Эстонии — в состав СССР был актом агрессии, осуществленным против воли суверенных народов, которая принесла неисчислимые страдания прибалтийским народам через террор, убийства и депортацию в сибирские концентрационные лагеря».

Так как же Прибалтика обрела независимость? До 1917 года латышский и эстонский народы вообще никогда не имели даже каких-либо признаков собственной государственности. Двумя столетиями ранее, в 1721 году, Петр I по условиям Ништадтского мирного договора купил эти территории у владевшей ими тогда Швеции за 2 миллиона талеров. И до ПМВ ни одно из государств мира не оспаривало законность вхождения Прибалтики в состав Российской империи.

Независимые же государства на территории Русской Прибалтики стали искусственно учреждаться немцами, после оккупации этих земель германскими войсками в конце ПМВ. Стремясь сформировать на захваченной территории послушные им режимы, немецкие оккупанты в срочном порядке сколачивали марионеточные правительства из числа разных отщепенцев и политических авантюристов, находившихся на содержании их секретных служб.

В сентябре 1917 года под жестким немецким контролем был создан самозваный литовский совет — Тариба, который без какого-либо на то согласия литовского народа провозгласил «вечные, твердые союзные связи с Германией» , а в июне 1918 года принял решение объявить Литву монархией, предложив корону вюртембергскому герцогу Вильгельму фон Ураху. В феврале 1918 года, накануне оккупации Эстонии германскими войсками, с помощью немецких спецслужб была провозглашена «независимая» Эстония. Под патронажем оккупационных властей в ноябре 1918 года создается и так называемый Народный совет — правительство Латвии. Как позднее признавался в своих воспоминаниях немецкий генерал Людендорф, Германия стремилась: