Александр Насибов - Долгий путь в лабиринте

...Секретарша принесла полный чайник, два стакана с блюдцами и два кусочка сахару. Кузьмич разлил чай, пододвинул стакан ближе к Саше.

- Серьезный дядя, - сказал он, имея в виду убийцу. - Пока мы охотились за ним, он охотился за Ящуком. Сумел-таки опередить нас. Видимо, давно ждал случая.

- Ящука проще было убить где-нибудь в степи, - сказала Саша. - А убили в центре города, да еще в гостинице, рядом с которой милицейский пост. Почему же преступник пошел на такой серьезный риск? Вероятно, должен был спешить. И мне все больше кажется, что он знал о предстоящей проверке, не мог допустить, чтобы она состоялась.

- Я вот о чем думаю, - проговорил Кузьмич. - Почему этот человек только теперь совершил нападение на Ящука?

- Можно рассуждать так: раньше старик не представлял для него опасности... - Саша запнулась, наморщила лоб, пытаясь поймать ускользавшую мысль. Вдруг всплеснула руками. - Смотрите, как все просто!.. Возле привоза Ящук опознал старого знакомца. Пытается следить за ним и, разумеется, делает это неумело. В свою очередь опытный преступник узнал наблюдателя: можно ли забыть Ящука, если хоть раз видели столь колоритную личность? Вскоре возчик отстал. Посчитав, что на том дело и кончилось, преступник успокоился. Но вот он видит: опасный свидетель появился в здании УЧК!.. Теперь для предателя все прояснилось. Он понимает, что Ящук должен быть немедленно убран. И ночью проникает в гостиницу... Смотрите, смог установить, куда мы поселили старого возницу. Наверняка знал, какого рода операция готовится, как скоро состоится, какова в ней роль Ящука. Все знал, иначе не торопился бы, а выждал, чтобы совершить убийство в более безопасной обстановке. И последнее. Дверь отворил не преступник, а сам Ящук. Вам известно, она не взломана, а отперта - специалисты не нашли на замке следов отмычек.

- Быть может, дверь не была заперта?

- Ящук запер ее, когда я уходила. Я стояла за дверью и слышала, как дважды в замке повернулся ключ. Мы условились: отопрет утром, когда я приду и он услышит мой голос...

- Почему же был впущен убийца?

- Этого я пока не знаю. Можно только предположить: преступник сказал что-то такое, что успокоило Ящука...

- Убедило его, что пришел друг, скажем работник ЧК?

- Да, именно так.

- Я бы хотел сказать... - Кузьмич потер виски, как делал обычно в минуты волнения. - Видишь ли, с одной стороны, преступник вроде бы одержал над нами победу, но с другой - разоблачил себя...

- Круг поисков сузился?

- Да.

- К этой мысли может прийти и он сам.

- Что ты хочешь сказать?

- Что противник показал себя человеком изобретательным, решительным. И есть все основания полагать, что он правильно оценит обстановку, в которой оказался, не оплошает. А оценив ее, предпримет новые шаги в свою защиту, задаст нам еще одну нелегкую задачу.

- Чего ты опасаешься? Каких его шагов?

Саша пожала плечами. Допив чай, снова наполнила стакан. Кузьмич пододвинул ей свой кусок сахару.

- Не буду! - сказала Саша.

- Ну-ну, не надо капризничать! Вспомни, как образцово я вел себя в тюрьме: ел все, что вы приносили, мадемуазель!

Саша взяла сахар.

- Знаете, чего мне хочется больше всего на свете? - сказала она, глядя куда-то поверх головы Кузьмича. - Хочется допросить того самого Захара Пожидаева, который лечился в Харькове и должен ехать или уже едет к нам. Допросить его и убедиться, что он действительно уходил с Константином Лелекой весной этого года...

Она хотела сказать и еще что-то, но Кузьмич жестом остановил ее. С минуту прислушивался, потом стремительно вышел в приемную.

- Кто здесь сейчас был? - спросил он секретаршу, закладывавшую в машинку новый лист.

- Константин Лелека, - сказала сотрудница, ударив пальцем по клавише.

- Зачем приходил?

- Звонил по телефону.

- У него в кабинете испорчен телефон?

- Сказал, что испорчен.

Кузьмич повернулся, чтобы идти к себе. В дверях стояла Саша. Она все слышала.

В кабинете Саша крутанула ручку телефона, сняла трубку. Коммутатор тотчас ответил.

- У кого из сотрудников неисправен телефон? - спросила Саша. Назовите номер кабинета.

- Испортился номер двадцать девятый, - последовал ответ.

- Чей телефон?

- Товарища Лелеки.

- Что случилось с телефоном и когда?

- Не действует со вчерашнего дня. Не доходят звонки. Монтер был болен, но сегодня вышел на работу. Исправляет неполадки... Минуту! Вот он звонит. Спросить, какое было повреждение?

- Не надо, - Саша положила трубку. - Я хочу ехать в Харьков, Кузьмич. Сегодня же выехать, первым поездом. - Она поежилась, будто в комнате стало холодно. - Почему-то мне кажется, что и с Захаром Пожидаевым может случиться неладное... Нет, я никого не подозреваю. Во всяком случае, для этого пока нет оснований. Просто боюсь за Захара. Боюсь и ничего не могу с собой поделать. Ему нельзя возвращаться сюда, пока мы не распутаем всю эту мрачную историю. Дайте депешу на линию, пусть осматривают все поезда, идущие к нам, отыщут Захара и снимут. Во время поездки я буду связываться с вами, где-нибудь найду его - в Харькове или по дороге... Нельзя отдать им еще одну жизнь!..

- Этих твоих опасений не разделяю, - сказал Кузьмич. - Но в Харьков поедешь.

- Сегодня?

- Не успеешь. - Кузьмич взглянул на часы. - Завтра утром туда уйдет эшелон... Теперь одно деликатное дело. Хорошо бы приглядеться к Лелеке. Меня интересует, чем он занимается вне стен учреждения.

- Думаю, обычное наблюдение не даст результата.

- Верно. Нужен человек, который мог бы с ним сблизиться. Найдешь такого?

- Попробую.

- Тогда решили. Поаккуратней, Саша.

Она кивнула, пошла к двери. У выхода обернулась:

- Ко мне обязательно обратятся из группы, расследующей убийство Ящука: известно же, кто поселил его в гостинице. Что я должна ответить?

- Пошлешь их ко мне.

У себя в комнате Саша долго перебирала в памяти всех, кого хорошо знала. Для выполнения трудного задания требовался абсолютно надежный человек.

В конце концов выбор пал на Олеся Гроху. Правда, был он порывист, не в меру горяч, имел и другие недостатки, но отличался острым умом, хитростью, способностью мгновенно принять нужное решение и четко его выполнить.

Гроха тотчас явился на вызов. Выглядел он озабоченным, усталым. На ходу дочитывал письмо. Пояснил: письмо от дружка, которого не видел несколько месяцев. Спрятав письмо в карман, сел на стул и приготовился слушать.

А Саша медлила - все прикидывала, как лучше изложить Грохе суть поручения и при этом умолчать о причинах, по которым руководство УЧК решило понаблюдать за одним из своих сотрудников.

Начала Саша с того, что сделала Грохе внушение за красные глаза и щетину на щеках и подбородке. Чекисту надлежит являться на работу бодрым, выбритым и подтянутым, а не как после какой-нибудь гулянки.