Александр Насибов - Долгий путь в лабиринте

Так они сделались соседями. А люди, если они живут рядом, да еще и заняты сходной работой, должны общаться. Вот они и стали ходить в гости друг к другу вместе с женами и детьми, встречаться на теннисном корте и площадке для игры в крокет. Но все это было чисто внешнее. Гейдрих люто ненавидел Канариса, считая, что тот содействовал его изгнанию из флота. В свою очередь Канарис отчетливо ощущал опасность, которая всегда грозила со стороны руководителя РСХА, и накапливал материалы, компрометировавшие Гейдриха с точки зрения нацистов.

Сейчас "заклятые друзья" прогуливались по лугу, расточали друг другу улыбки, обменивались ничего не значащими фразами - маленький изящный Канарис и костлявый верзила с безжалостными глазами и орлиным носом на длинном асимметричном лице.

- Были у Бломберга? - вдруг сказал Гейдрих.

Канарис искоса взглянул на него. Конечно, шеф РСХА должен был знать о директиве военного министра относительно подготовки к войне. Но зачем группенфюрер спросил об этом? Какая преследуется цель?

Неожиданно для самого себя он взял Гейдриха под руку. Тот скосил на него глаза.

- Я вернулся от военного министра, и с той самой минуты голова у меня работает только в одном направлении.

- Ну-ну, - пробормотал Гейдрих, - выкладывайте. Любопытно, что вас заботит.

- Нефть!

Шеф РСХА снова взглянул на собеседника.

- Нефть, - повторил Канарис. - Нефтяные источники, которые будут питать моторы врагов Германии.

Гейдрих ждал, чтобы Канарис развил свою мысль.

- Чьи источники? - наконец проговорил он. - Каких государств? А, кажется, начинаю понимать... Ведете речь о России?

- Да.

- И что вы задумали?

- Пока нет планов. Они появятся, когда удастся достаточно хорошо осветить эти районы.

- "Удастся осветить"... Выходит, у вас недостает возможностей?

- Я бы не стал утверждать так категорично. Но помощь друзей никогда не помешает...

- Вон вы куда гнете! Хотите знать, чем я располагаю в России?

- Пусть даже в общих чертах, - осторожно сказал Канарис.

Гейдрих повернул голову и вперил в собеседника тяжелый щупающий взгляд.

- Надеетесь пристегнуть меня к своей лямке?

- Что же... Вы и я - мы оба тянем одну и ту же повозку, разве не так? - Канарис простодушно улыбнулся и, нагнувшись, погладил Зеппля, который, как только люди остановились, стал рыть землю и уже выкопал порядочную яму.

- Так-то оно так, - проворчал Гейдрих. И вдруг рассмеялся: Любопытно, что вы скажете, если узнаете, что сейчас, быть может, в эту минуту, два очень умных парня из моей службы бродят по тому самому объекту?..

- Какой объект имеете вы в виду?

Гейдрих будто не расслышал вопроса.

- По моим данным, они должны были появиться там два или три дня назад, - продолжал он. - А сегодня или завтра покинут Россию.

- Я всегда говорил, что вы умеете глядеть вперед. - Канарис снова погладил Зеппля. - Что они делают в России, эти ваши люди?

- Что могут делать два агента СД, оказавшись в самом центре нефтяного царства Советов?

- Так они в Баку?

- В Баку, дорогой адмирал.

Они погуляли еще немного. Потом Гейдрих сказал, что время возвращаться домой. Завтра на рассвете он должен лететь в Австрию. Там завариваются важные дела.

И они расстались, пожелав друг другу доброй ночи.

ШЕСТАЯ ГЛАВА

Личный самолет главы имперского управления безопасности приземлился в Берлине августовским утром, когда солнце уже основательно прогрело плиты взлетно-посадочной полосы и над бетонными дорожками, над сводчатыми кровлями ангаров и мастерских подрагивало знойное марево.

Позади была напряженная трехнедельная поездка, дни и ночи, наполненные работой: совещания с людьми своей службы, официальные визиты и встречи иного порядка, строго конфиденциальные, происходившие в самых различных местах и условиях, ибо РСХА располагало в Австрии широкой сетью агентов, в числе которых были министры и лавочники, адвокаты, промышленники, владельцы туристских отелей, военные... Гейдрих умел работать. Уж он-то знал, что иной раз самая важная информация добывается маленькими, незаметными людьми, поэтому не гнушался контактов с этой категорией "источников".

Он пожал руку пилоту, вышел из самолета. Возле трапа ждала машина. Гейдрих сел в нее. Поначалу хотел отправиться домой, чтобы выспаться, но передумал и приказал ехать на службу. Разумеется, он и так был в курсе всех дел: шифровальщик и телетайп службы гестапо германского посольства в Вене эти три недели исправно работали на своего высокого шефа. Но все равно могли быть новости...

Он не ошибся. Приняв в служебных апартаментах ванну и позавтракав, сразу же натолкнулся на интересное сообщение. Оно касалось итогов действия группы агентов. В РСХА был заведен твердый порядок, согласно которому подразделения, ведающие работой против различных стран, немедленно докладывали в главную квартиру о всех проведенных акциях. Референтура Гейдриха отсеивала второстепенное это объединялось в ежедневных сводках. Самое же ценное попадало в особую "красную папку" на столе шефа. Впрочем, она лишь называлась так - "красная папка". На деле это был встроенный в крышку письменного стола плоский стальной ящик, оклеенный красной лакированной кожей. Ключи от весьма сложного замка ящика имели лишь два человека: тот, кто клал в ящик документы - главный адъютант Гейдриха, и сам хозяин. Документы находились здесь в дневное время, когда Гейдрих работал. На ночь они исчезали в особом хранилище.

Итак, Гейдрих раскрыл "красную папку". Ящик был полон. Но особое внимание главы РСХА привлек один документ. Прочитав сколотые бумажные листы, он усмехнулся. На память пришел последний разговор с адмиралом Канарисом. Он поглядел на белый телефонный аппарат прямой связи с руководителем абвера, но звонить не стал, вновь перечитал документ. Потом вызвал адъютанта, показал на бумаги:

- Принесите все, относящееся к делу. Хочу знать подробности.

Тот понимающе кивнул. Он тоже полагал, что дело заслуживает внимания.

Адъютант вернулся с дополнительными материалами.

- Этот человек здесь, - сказал он.

Гейдрих поднял голову, взглянул на офицера.

- Я подумал, что он может понадобиться вам, - проговорил адъютант.

- Он один?

- Да, группенфюрер.

- А женщина?

Офицер неопределенно повел плечом. Женщина была фигурой второстепенной и вряд ли могла вызвать интерес.

- Хорошо, - сказал Гейдрих. - Пусть ждет.

Зазвонил белый телефон.

- Можете идти, - сказал Гейдрих.

Адъютант вышел, и он снял трубку.

- Примите поздравления по поводу благополучного возвращения, послышался в микрофоне глуховатый голос Канариса. - Не думал, что вы уже на месте, позвонил на всякий случай. И вот - приятная неожиданность. Здравствуйте, группенфюрер!