Валерий Шамбаров - Нашествие чужих: ззаговор против Империи

Французы, заняв приморские города, по-прежнему не собирались продвигаться вглубь страны. Но и белогвардейцам из Одессы выступать запретили. Не позволили проводить мобилизации, хотя в Одессе, Херсоне, Николаеве скопилась масса беженцев, тут можно было сформировать не одну дивизию. Игнорируя белую администрацию, французы продолжали переговоры с петлюровской Директорией. И д'Ансельм заявлял:

«Если бы речь шла о Екатеринодаре, я обращался бы к Деникину, который хозяин в Екатеринодаре. Но на Украине хозяин Петлюра, поэтому я должен обращаться к Петлюре» [350] Очерк взаимоотношений Вооруженных Сил Юга России и представителей французского командования. /АРР, т.16, М., Терра-Политиздат, 1993. .

В Тирасполе, Николаеве и на острове Березань остались огромные склады имущества и вооружения старой русской армии. Все это ох как пригодилось бы деникинцам! Нет, французское командование не разрешило брать ничего. Отвечало, что склады «не находятся в зоне Добровольческой армии и принадлежат Директории». Впоследствии все так и досталось большевикам. И сама союзница-Франция за зиму и весну 1919 г. не помогла белогвардейцам ни единым патроном, ни единым килограммом военных грузов. Мало того, даже бригада Тимановского, находившаяся в оперативном подчинении у французов, снабжалось всем необходимым не ими, а морем из Новороссийска. Масса французских солдат торчала в Одессе без дела, пьянствовала, спекулировала, разлагалась. А Фрейденберг при этом установил плодотворные закулисные контакты с одесской мафией Мишки Япончика.

Странное положение сложилось и в Крыму. Тут союзники заняли только Севастополь, делали ставку на слабенькое местное правительство Соломона Крыма. Так же, как и в Одессе, запрещали проводить мобилизацию. И присланному от Деникина генералу Боровскому никак не удавалось сформировать «Крымско-Азовскую армию» — она насчитывала лишь несколько малочисленных полков. Деникин многократно обращался к французам, напоминая о прежних обещаниях и договоренностях. Четырежды он писал командующему в Румынии и Одесском районе генералу Бертелло, пять раз главнокомандующему союзными войсками в Восточной Европе Франше д'Эспре, дважды Верховному главнокомандующему Антанты маршалу Фошу. Однако все обращения остались без ответа. [351] Очерк взаимоотношений Вооруженных Сил Юга России и представителей французского командования. /АРР, т.16, М., Терра-Политиздат, 1993. Деникин А. И. Очерки русской смуты./ Вопросы Истории, 1990–1994 г.г.

Между тем петлюровская власть показала свою полную нежизнеспособность. Красные войска выгнали Директорию из Киева, а потом и из Винницы, она сбежала в Тернополь. А на Одессу двинулись отнюдь не регулярные советские части — пошла 20-тысячная «бригада» атамана Григорьева. Успевшего послужить и Центральной Раде, и гетману, и Петлюре, а теперь перешедшего со своим сбродом к большевикам. Через месяц-другой, когда Григорьев изменит и Советской власти, красная пропаганда будет называть его отряды «бандами убийц», фотовитрины Киева будут демонстрировать их зверства: фотографии изнасилованных девушек, загоняемых прикладами топиться в пруд, отрубленные головы, трупы стариков с выдранными бородами и выколотыми глазами, женщин с отрезанными грудями и вспоротыми животами [352] Равич Н. Молодость века, М., 1982. . Умалчивая, откуда же у красных взялись подобные снимки. А они делались при походе григорьевцев еще не на Киев, а на Одессу, когда эти банды называли «красными войсками». Хотя какие уж там войска! Настоящие красные части разнесли и рассеяли их за несколько дней.

Но французы даже не пытались им противодействовать! 11 марта Григорьев вдруг атаковал Херсон, где союзники легкомысленно держали всего 1 батальон греков. Вместо того, чтобы направить сильные подкрепления, был дан приказ оставить Херсон. А «заодно» бросить и Николаев, Очаков — вообще без боя. У станции Березовка стояла довольно сильная союзная группировка — 2 тыс. солдат, 6 орудий, 5 танков. Но когда григорьевцы обстреляли ее из 2 пушек и повели атаку, то и здесь началось отступление. И драпали 80 км, до самой Одессы! А дополнил картину еще один штрих. После бегства французов к Березовке подошла горстка белогвардейцев, всего 2 эскадрона, и прогнала григорьевцев! [353] Майбородов В. С французами./ АРР, т.16, М., Терра-Политиздат, 1993.

Даже в одиночку бригада Тимановского могла бы защитить Одессу от наступающего сброда. Однако добавились новые интриги. В Одессу прибыл для проверки главнокомандующий Франше д'Эспре и… выслал деникинских представителей Гришина-Алмазова и Санникова. После чего французы образовали в городе еще одно «русское правительство» во главе с неким Андро — весьма темной личностью и подручным Фрейденберга. А в Париж пошли донесения о прекрасном состоянии большевистских войск, их подавляющем численном превосходстве, о собственных непомерных трудностях.

Ну а в Верховном Совете Антанты, по «совпадению», в это же время дебатировался вопрос о «русской политике». Решающей была позиция США. Вильсон заявлял:

«Двусмысленности в отношении России пора положить конец. Пусть восторжествует здравый смысл. Война в России так или иначе закончится. Задачей становится привлечение любого будущего правительства России в коллектив мирового сообщества».

Донесения Франше д'Эспре и д'Ансельма поступили очень «вовремя» и стали весомым аргументом в пользу предложений Вильсона. 1 апреля Верховный Совет Антанты принял решение о выводе союзных войск из России и о невмешательстве военной силой в русские дела. При этом глубокомысленно пояснялось, что «Россия должна сама изжить свои большевизм» (хотя американский военный министр Бейкер выразился более прозрачно: «Если русским нравится большевизм, не наше дело убеждать всех, что только 10 % русских сочувствуют большевикам, что из-за этого мы должны помогать остальным 90 %».). Против вывода войск выступили только англичане — им не хотелось уступать русский Север.

Впрочем, слово «невмешательство» не стоит понимать буквально. «Новая политика» Антанты в отношении России предполагала, что западные державы намерены отгородиться от большевизма «кордоном национальных государств», отчлененных от России — и извлекать все возможные выгоды из хаоса, царящего на остальной русской территории. Но с Юга войска выводились. Ссылаясь на решение Верховного Совета Антанты, правительство Франции по непонятным причинам приказало сделать это в крайне сжатый срок — 3 дня. А Ансельм и Фрейденберг, по еще более неясным мотивам, даже этот срок сократили, объявили эвакуацию Одессы в 48 часов. Несмотря на то, что фронт держался и городу ничего не угрожало [354] Майбородов В. С французами./ АРР, т.16, М., Терра-Политиздат, 1993. . Внезапная и экстренная эвакуация вызвала панику. Солдаты захватывали пароходы, беженцы бросали пожитки, были оставлены склады имущества, много вооружения, ценности в банках.