Валерий Шамбаров - Нашествие чужих: ззаговор против Империи

В ходе войны в три главных порта России, которые оставались открытыми для судов союзников — Мурманск, Архангельск и Владивосток, было завезено свыше миллиона тонн военных грузов. Большая часть, конечно, проследовала в глубь страны, на фронт, но кое-что оставалось в портовых складах. То есть, был и предлог — взять грузы под охрану, чтобы они не уплыли в руки немцев. В Мурманске для прикрытия порта и складов еще при Временном правительстве появился отряд кораблей адмирала Кемпа. К Владивостоку в январе подвели эскадру японцы — что озаботило другие державы Антанты, и к японским кораблям Америка и Англия добавили свои. Кемп в Мурманске установил хорошие связи как с Юрьевым, так и с лицами, которые были от Советской власти совсем не в восторге — начальником морских сил старшим лейтенантом Веселаго, начальником военно-сухопутного отдела генералом Звегинцевым.

Еще в феврале Кемп обратился к своему правительству с просьбой прислать 6 тыс. солдат «для предотвращения ударов неприятеля со стороны Финляндии». А 1 марта Юрьев направил запрос в Совнарком. Указывалось, что наступление немцев и их связь с белофиннами создают угрозу Мурманскому краю и железной дороге. Подчеркивалось доброжелательное отношение со стороны союзников, сообщалось о их готовности предоставить любую поддержку «начиная с продовольствия до живой помощи включительно». Совдеп запрашивал руководящих указаний. И тем же вечером Троцкий направил в Мурманск телеграмму № 252:

« Вы обязаны принять всякое содействие союзных миссий и противопоставить все препятствия против хищников».

2 марта состоялось совместное заседание Мурманского Совдепа, Совета железной дороги, русского и союзного командования, на котором было выработан довольно странный документ — «Словесное, но дословно запротоколированное соглашение о совместных действиях англичан, французов и русских по обороне Мурманского края». Основа — «приказ наркома Троцкого».

Нет, далеко не всем членам Совнаркома понравились такие шаги. Например, Сталин, был серьезно обеспокоен. Он вызвал Юрьева к прямому проводу для переговоров и внушал:

«Англичане никогда не помогают зря, как и французы».

Уточнял, какие обязательства успел взять Совет, какие договоренности заключены. А когда узнал, что имеет место всего лишь «словесное соглашение», пришел к выводу:

«Нам кажется, что Вы немножечко попались. Теперь необходимо выпутаться».

Для этого Сталин потребовал «письменного заявления англичан и французов против возможной оккупации». Поздно. К тому же, инициативу по приглашению интервентов проявил не только Мурманский Совет. Совет только озвучил ее. А на встречах с иностранными представителями данную линию гнул сам Лев Давидович. Хаус записал в дневнике:

«Троцкий просил о сотрудничестве в Мурманске и по другим вопросам» [221] Архив полковника Хауза, с предисл. А. И. Уткина, М., АСТ .

И Ленина он убедил, что для «балансирования» между империалистическими лагерями присутствие войск Антанты на Севере будет полезно. 6 марта с линкора «Глори» в Мурманске высадились первые части британских солдат. В последующие дни прибыли с десантами английский крейсер «Кокрен» и французский «Адмирал Об».

Троцкий готов был пойти и гораздо дальше. 5 марта на встрече с Робинсом он заявил:

«Хотите ли вы предотвратить ратификацию Брестского договора?»

И пояснил, что если большевикам будет гарантирована экономическая и военная помощь, мир еще можно разорвать и восстановить фронт хотя бы по Уральским горам. В другой беседе он ошеломил Робинса предложением:

«Ни мое правительство, ни русский народ не будут возражать против контроля со стороны американцев над всеми грузами, направляемыми из Владивостока в Центральную Россию и против фактического американского контроля над Сибирской железной дорогой» [222] Уткин А. И. Первая мировая война. М., Алгоритм, 2001. .

Разумеется, столь сказочное предложение тут же ушло в Вашингтон — Троцкий за здорово живешь готов отдать США главную транспортную артерию России!

Лев Давидович устроил для американца и встречу с Лениным. Который тоже отнесся положительно к возможности расширения советско-американских связей. Хотя был более осторожен, чем Троцкий, авансы выдавал менее определенные. Выразил готовность принять помощь, если война с немцами возобновится — при условии невмешательства иностранцев во внутреннюю политику большевиков. Согласился привлечь американских предпринимателей к восстановлению железнодорожного и водного транспорта России, пообещал и другие возможные выгоды, передал через Робинса личное послание Вильсону. Но не преминул и кольнуть американцев. Если, мол, вы и впрямь так дружески к нам относитесь, то где формальное признание Советского правительства и когда оно последует?

Ну а высадка войск Антанты в Мурманске на самом деле принесла большевикам не выгоды, а дополнительные проблемы. Немцы расценили ее как нарушение Брестского договора, заявили протест. Возмутились и русские. Против присутствия иностранных контингентов выступил Архангельский краевой совет, в ведении которого находился Мурманск. Однако руководство большевиков постаралось обойти и сгладить возникшие противоречия. В апреле Юрьев был вызван в Москву, встречался с Троцким и Лениным, присутствовал на заседаниях Совнаркома. Было решено проводить прежнюю линию, но Юрьева предупредили, что «комбинация должна носить сугубо неофициальный характер» — как бы от лица только Мурманского Совдепа, и это должно относиться «к разряду военных тайн». А чтобы Юрьеву не мешали, Совнарком постановил отделить Мурманск от Архангельска, образовать самостоятельный край. Вот так и родилась легенда про измену Юрьева в советских источниках, а в антисоветских — про патриота-Юрьева.

Но интервенты уже разгуливали по России не только в Мурманске. 6 апреля японцы высадились во Владивостоке. Под предлогом, что немцы могут захватить Транссибирскую магистраль, устроить базы на Тихом океане и будут угрожать интересы Токио. В данном случае обошлись без согласования с Москвой. Был предъявлен ультиматум местному Совдепу. А Владивосток жил на привозных продуктах, импортируемых из Кореи и Китая, и городским властям ничего не оставалось кроме как согласиться. Правда, интервентов тут же тормознули. Но не Красная гвардия, а США и Англия. Обеспокоились аппетитами японцев и надавили на них, чтобы не вздумали продвигаться вглубь Сибири. Но в Токио умели действовать и чужими руками. Взяли под покровительство отряды атамана Семенова. А китайский маршал Чжан Цзолинь, ставленник японцев, захватил принадлежавшую России полосу отчуждения Китайской Восточной железной дороги с Харбином, построенным на русские деньги.