Алексей Борисов - Нюрнбергский процесс, сборник документов (Приложения)

На вопрос, стал ли бы Геринг проводить «фюрерпринцип», если бы он теперь мог все начать снова, он заявил:

«Некоторые вещи я бы изменил. В остальном я думаю, что фюрерпринцип и национал-социализм являлись единственным выходом для Германии».

Относительно кинофильма о концентрационных лагерях Геринг сказал:

«Как и все, я ужаснулся. Ясно, что я вводил такие лагеря вовсе не для этой цели. Я стремился к тому, чтобы перевоспитать политических упрямцев и поставить их на рельсы национал-социализма. С 1934 года руководство лагерями перешло к Гиммлеру, который из осторожности держал нас всех вдали от этого. Так что я не имею никакого понятия об этих ужасах».

На вопрос относительно своей антиеврейской политики Геринг заявил:

«Я никогда не соглашался с формами и масштабом проводимого в Германии антисемитизма. Я никогда не имел в виду совершенно лишать евреев собственности. Я, по возможности, пытался препятствовать грубой несправедливости. В качестве примера я хотел бы привести случаи с Лео Блехом» [211] Лео Блех, дирижер оркестра государственной оперы. .

Опубликование так называемого интервью с подсудимым при посредничестве адвоката вызвало протест Комитета обвинителей и явилось предметом специального обсуждения Трибунала, который принял по этому поводу следующее решение:

[из стенограммы заседания Международного военного трибунала от 17 декабря 1945 г.]

Председатель: Я должен сделать четыре объявления. От имени Трибунала я зачитаю эти объявления сейчас, и они будут пересланы на немецком языке в информационный центр для защиты.

Первое объявление следующее:

Внимание Трибунала привлечено опубликованием прессой так называемых интервью с некоторыми из подсудимых по настоящему делу, переданных в прессу через посредство их защитников.

Трибунал считает необходимым с максимальной ясностью заявить, что подобные действия не могут быть и не будут допущены.

Поэтому защитники предупреждаются, что они должны в максимальной мере соблюдать свой профессиональный долг в подобных случаях и не использовать представляющихся им возможностей непосредственного общения со своими подзащитными для посредничества между подсудимыми и прессой и что они также должны соблюдать величайшую профессиональную осторожность в том, чтобы делать какие-либо заявления от собственного имени.

Трибунал признает, что в процессе, подобном настоящему, в котором заинтересовано общественное мнение всего мира, чрезвычайно важным является то, чтобы все участники процесса, независимо от того, в качестве кого они в нем принимают участие, знали о своей ответственности за то, чтобы не делать ничего способного нанести ущерб должному ведению судебного разбирательства.

Пресса всего мира оказывает большую услугу, предавая гласности работу Трибунала; Трибунал считает, что он может обратиться с просьбой о сотрудничестве ко всем, имеющим отношение к процессу, во избежание всего способного помешать беспристрастному осуществлению правосудия.

[Из протокола организационного заседания Трибунала от 6 ноября 1945 г.]

«Все ходатайства подсудимых, которые имеют защитников, должны передаваться через защитников. Если какой-либо подсудимый направит ходатайство непосредственно, то Генеральный Секретарь должен передать ходатайство защитнику подсудимого до того, как по ходатайству будут приняты меры».

[Из протокола организационного заседания Трибунала от 12 ноября 1945 г.]

«Защита будет подавать ходатайства по крайней мере за три недели до того, как будет вызван свидетель».

[Из стенограммы заседания Трибунала от 23 ноября 1945 г.]

«Трибунал желает, чтобы все запросы и ходатайства, насколько это практически возможно, подавались в письменном виде как со стороны обвинения, так и со стороны защиты...»

ХАРАКТЕР ХОДАТАЙСТВА ЗАЩИТЫ ПЕРЕД НАЧАЛОМ ПРОЦЕССА

В начале ноября 1945 года, когда еще не определился окончательно порядок ведения процесса, число ходатайств защиты было сравнительно небольшое. Они сводились в основном к вызову свидетелей и истребованию документов.

Так, защитник подсудимого Франка адвокат Зейдль 2 ноября просил вызвать бывших в период гитлеровской оккупации генерал-губернаторов Кракова, Радома, Варшавы, Люблина и некоторых других городов Польши, а также трех бывших технических работников аппарата Франка.

Подсудимые Риббентроп и Розенберг через своих защитников просили Трибунал затребовать и предоставить в их распоряжение ряд документов, без чего они считали невозможным подготовить свою защиту. Так, Риббентроп ходатайствовал о предоставлении в его распоряжение так называемых «Белых книг» германского министерства иностранных дел за 1938—1944 гг., в которых соответствующие факты были подтасованы с целью оправдать гитлеровскую агрессию. Не надеясь на составленные по его указке «Белые книги», Риббентроп одновременно просил о вызове в качестве свидетеля бывшего начальника правового отдела германского министерства иностранных дел Гауса.

Ряд ходатайств был заявлен защитником подсудимого Шахта адвокатом Диксом. У подсудимого Шахта нашлись доброжелатели в Англии и других странах, которые сами предложили свои услуги в качестве свидетелей. Так, например, английский коммерсант Ричард Мертон 15 ноября 1945 г. подал заявление с просьбой вызвать его в качестве свидетеля по делу Шахта, так как он уверен в том, что «Шахт не являлся военным преступником и был настроен против Гитлера».

Большинство этих ходатайств Трибунал отклонил.

Защитник подсудимого Деница поставил вопрос о допросе бывшего командира германской подводной лодки Экка, виновного в потоплении торговых судов. К тому времени Экк был приговорен к смертной казни английским военным судом, однако в связи с ходатайством о его допросе исполнение приговора было временно приостановлено.

Наряду с этим следует отметить такие ходатайства:

О компетентности Международного Военного Трибунала судить главных немецких военных преступников

Перед началом процесса поступило заявление от защиты, в котором был поставлен вопрос о некомпетентности Трибунала судить главных немецких военных преступников.

Защита предлагала вызвать экспертов — специалистов в области международного права для установления основания уголовной ответственности подсудимых за действия, которые вменяются им в вину.

На утреннем заседании 21 ноября 1945 г. председатель Лоренс объявил решение Трибунала по этому заявлению защиты. В решении указывалось, что вопрос о юрисдикции Трибунала на основании статьи 3 Устава не подлежит обсуждению, поэтому рассмотрение дела будет продолжаться.