Алексей Борисов - Нюрнбергский процесс, сборник документов (Приложения)

25 мая состоялось совещание в Зальцбурге, на котором от ОКВ были фельдмаршал Кейтель и генерал-полковник Иодль, с одной стороны, и представители финского командования Гейнрихс и полковник Топола — с другой. На этом совещании были зафиксированы принципы военного сотрудничества финских и германских войск. После этого совещания я поехал вместе с генералом Гейнрихсом обратно в Берлин. Там состоялись дальнейшие переговоры, которые происходили в управлении военной экономики и вооружения ОКВ.

Далее было совещание в генеральном штабе военно-воздушных сил, касавшееся вопросов совместного ведения воздушной войны и усиления финского воздушного флота. За этим последовала еще одна встреча с генерал-полковником Гальдером, на которой я, однако, не присутствовал.

В третий раз я встретился с представителями финского генерального штаба 2 июня. В моем заявлении от 26 декабря я датировал эту встречу конец апреля — начало мая, тем самым ошибся на месяц. На самом деле встреча имела место 2 июня. На этом совещании, которое снова велось с Топола и Гейнрихсом, были разработаны детали военного сотрудничества, в частности, установлены сроки, а затем мероприятия по засекречиванию мобилизации, которая будет происходить в Финляндии. Было решено, что эта мобилизация будет проходить под флагом переподготовки резервистов и усиления пограничной охраны. Далее были приняты решения относительно развертывания германских и финских сил.

Основные финские силы, которые находились под командованием фельдмаршала Маннергейма, на юге должны были взаимодействовать с германскими войсками, продвигавшимися из Восточной Пруссии. Часть их должна была наступать на Ленинград, а часть к озеру Ладога. Остальные финские силы должны были подчиняться генерал-полковнику Фалькенхорсту и оперировать в районе реки Оулу. С помощью южной группы ей предстояло вести наступление из района Куусамо через Керскиэнски на мурманскую дорогу, центральной группе — из района восточнее Рованиеми через Салла на Кандалакшу, а северной группе — из района Петсамо на Мурманск. По всем этим вопросам было достигнуто полное соглашение. Кроме того, были обсуждены детали, касавшиеся обмена информацией. Далее речь шла об использовании финских транспортных средств, а затем — переговоры между представителями военно-воздушных сил по вопросам совместного ведения воздушной войны и использования финских аэродромов.

После этих совещаний я поехал обратно в Германию и изложил там все результаты этих совещаний, которые должны были быть потом реализованы в интересах Германии.

12 или 13 июня я полетел в Хельсинки вместе с генерал-лейтенантом Эрфуртом, который должен был осуществлять связь с финским генеральным штабом. В Хельсинки мы встретились с Гейнрихсом, которому я передал протокольную запись всех тех совещаний, имевших место до этого. Он вполне одобрил этот протокол. Затем я передал все свои дела генерал-лейтенанту Эрфурту для того, чтобы принять на себя обязанности начальника штаба германской армии в Лапландии.

Зоря: Я хотел бы задать последний вопрос. Если Вас не затруднит, прошу указать, какой характер носили эти приготовления ОКВ и финского генерального штаба?

Бушенгаген: Общее соглашение, которое было достигнуто между германским ОКВ и финским генеральным штабом, предусматривало с самого начала участие финской армии и использование германских войск на территории Финляндии с целью осуществления наступательной войны в отношении СССР. В этом не могло быть никакого сомнения. Финский генеральный штаб всегда подчеркивал, что все эти мероприятия носят лишь оборонительный характер, но это было, конечно, только маскировкой. В действительности в германском штабе с самого начала не было никаких сомнений относительно того, что они готовились к нападению на Советский Союз. Об этом говорили все те приготовления и соглашения, которые имели место, а также поставленные цели и задачи. Все говорило о том, что конечной целью является нападение. Никто и никогда не считал возможным нападение СССР на Финляндию. Так как наступательные операции с финской территории могли быть в силу чисто военных причин осуществлены только через 8—10 дней после всеобщего наступления на СССР, то, естественно, были предприняты определенные мероприятия по обеспечению безопасности. Но всегда, как во время, так и после нападения состав войск, их исходные позиции совершенно очевидно служили целям нападения, а не обороны. Я полагаю, что из всего вышесказанного наступательный характер всех подготовительных мероприятий вытекает со всей очевидностью.

Зоря: У меня нет больше вопросов.

Председатель: Свидетель свободен.

ЦГАОР СССР, фонд №7445, опись №1, ед. хран. №24.

IMT, vol.7, р.309—314.

[Стенограмма заседания Международного военного трибунала от 8 марта 1946 г.]

Штамер [254] Штамер — адвокат, на процессе защищал Геринга; по его ходатайству Боденшатц был вызван в качестве свидетеля. : Господин генерал, с какого времени Вы знаете рейхсмаршала Геринга?

Боденшатц: Рейхсмаршала Геринга я знаю с июня 1918 года.

Штамер: Какую должность он занимал, когда Вы познакомились с ним?

Боденшатц: Я познакомился с ним, когда он был командиром истребительной эскадрильи «Рихтгофен». До этого я был адъютантом погибшего барона фон Рихтгофена.

Штамер: В 1939 году Вы поступили на службу в военно-воздушные силы?

Боденшатц: В 1933 году я явился к Герману Герингу в Берлин, когда он был имперским комиссаром авиации, и начал работать у него в качестве адъютанта.

Штамер: Как долго Вы находились в этой должности?

Боденшатц: В качестве адъютанта я оставался до 1938 года. В 1938 году я стал начальником канцелярии министра.

Штамер: Какую должность Вы занимали во время войны?

Боденшатц: Во время войны я был офицером связи между главнокомандующим ВВС и главной ставкой фюрера.

Штамер: Вы находились обычно в главной ставке?

Боденшатц: Я находился попеременно то в ставке фюрера, то в ставке главнокомандующего ВВС...

Штамер: Присутствовали ли Вы на совещании, состоявшемся в начале августа 1939 года в Сенке Ниссен Куг, недалеко от Хузума, в Шлезвиг-Гольштейне?

Боденшатц: Я лично участвовал в этом совещании.

Штамер: Кто там присутствовал?

Боденшатц: Насколько я помню, Герман Геринг, г-н Далерус из Стокгольма, 6—8 англичан, видных деятелей английской экономики, имен которых я уже не помню, затем я и в качестве переводчика министериальный советник доктор Бекер.

Штамер: Можете ли что-либо сообщить о содержании этого совещания?