Алексей Борисов - Нюрнбергский процесс, сборник документов (Приложения)

Штамер: Участвовали ли в этом совещании английские члены парламента?

Далерус: Нет, там были только представители деловых кругов Англии.

Штамер: Было ли сообщено об этом посещении лорду Галифаксу?

Далерус: Английские представители покинули Германию рано утром 9 августа и, вернувшись в Англию, немедленно представили доклад в министерство иностранных дел Великобритании.

Штамер: Состоялась ли намеченная конференция, и как развернулись события дальше?

Далерус: Я лично от Геринга получил подтверждение того, что Гитлер согласен созвать такую конференцию. Этот вопрос обсуждался в Лондоне, и 19 августа мне сообщили о том, что я должен поехать в Париж, очевидно, для получения ответа от англичан. Перед отъездом я узнал, что между Россией и Германией заключено торговое соглашение, которое затем было распространено и на другие политические вопросы. 23 августа в 10 ч. 30 м. утра Геринг разговаривал со мной по телефону и просил по возможности немедленно приехать к нему в Берлин. Я прибыл в Берлин 24 числа и в 2 часа уже встретился с Герингом.

Штамер: Каково было содержание Вашей беседы?

Далерус: Он сказал мне, что положение стало очень серьезным из-за того, что между Польшей и Германией не было достигнуто никакой договоренности. Он просил меня поехать в Лондон и объяснить положение англичанам.

Штамер: Вы там должны были особенно указать на то, что Германия готова на соглашение с Англией?

Далерус: Да, Геринг заявил, что Германия очень желает добиться взаимопонимания с Великобританией.

Штамер: Когда Вы уехали затем в Лондон?

Далерус: 25-го, в пятницу, на следующее утро.

Штамер: Эта поездка была согласована с Гитлером?

Далерус: Этого я сказать не могу.

Штамер: С кем Вы совещались там, в Лондоне, 25-го вечером?

Далерус: У меня состоялась беседа с лордом Галифаксом в 6 ч. 30 м. вечера.

Штамер: Что рассказал Вам при этом Галифакс?

Далерус: Он сообщил мне, что в тот же день Гендерсон беседовал с Гитлером и что Гендерсона ожидали в Лондоне в субботу 26-го. Он выразил надежду, что теперь имеются официальные пути для переговоров и поэтому можно будет прийти к соглашению. Он поблагодарил меня за то, что я сделал, и сказал, что мои услуги, по-видимому, более не потребуются.

Штамер: Вы в тот же вечер по телефону разговаривали с Герингом?

Далерус: Да.

Штамер: Каково было содержание этого разговора?

Далерус: Я пытался звонить ему в 8 часов вечера, и лишь после содействия со стороны министерства иностранных дел мне удалось установить связь. Геринг затем сказал мне, что положение было чрезвычайно напряженное, и просил меня сделать все возможное для того, чтобы добиться созыва конференции представителей Великобритании и Германии.

Штамер: Вы сообщили лорду Галифаксу об этом разговоре?

Далерус: Да, господин Робертс — сотрудник министерства иностранных дел — немедленно получил точный текст нашей беседы, и еще до полуночи текст был передан лорду Галифаксу.

Штамер: Состоялось ли еще на следующее утро, то есть в субботу 26 августа, совещание с Галифаксом? Каково было содержание этого совещания?

Далерус: Я встретился с лордом Галифаксом в субботу 26 августа в 11 часов и сказал ему, что, насколько мне известно, германское правительство пытается добиться быстрого решения, и подчеркнул, что было бы очень важно дать ясно понять германскому правительству, что при таком серьезном положении необходимо действовать с большой осторожностью и чувством ответственности. Я попросил его, чтобы он особенно указал германскому правительству на желание английского правительства добиться взаимопонимания.

Штамер: Какое предложение Вы сделали тогда лорду Галифаксу?

Далерус: Я предложил лорду Галифаксу написать письмо Герингу, которое я немедленно мог бы отвезти в Берлин и передать ему лично.

Штамер: Галифакс последовал Вашему предложению?

Далерус: Да, Галифакс переговорил с Чемберленом и после этого написал прекрасное письмо, в котором он очень ясно указал на желание правительства Его Величества достичь мирного соглашения.

Штамер: И Вы с этим письмом прилетели обратно в Берлин?

Далерус: Да. Я прибыл в Берлин вечером и встретился с Герингом приблизительно в 10 часов вечера.

Штамер: Расскажите Трибуналу о содержании этой беседы с Герингом, которую Вы имели в связи с посещенном лорда Галифакса.

Далерус: Я встретился с Герингом в его поезде, который должен был следовать в ставку. Я рассказал ему о положении вещей в Лондоне и подчеркнул, что, если германское правительство предпримет какие-либо шаги против Данцига, то, без сомнения, это вызовет немедленно войну с Великобританией. Но я сказал, что британское правительство будет делать все возможное, чтобы избежать кризиса. Объяснив положение вещей, я передал ему письмо. Он разорвал конверт и после того, как прочел письмо, попросил меня тщательно перевести его, так как очень важно, чтобы содержание было правильно понято. Он вызвал своего адъютанта и приказал остановить поезд на следующей станции, заявив, что, по его мнению, необходимо немедленно сообщить Гитлеру о содержании письма. Я поехал с ним на автомашине в Берлин, и ровно в полночь мы остановились у имперской канцелярии. Геринг пошел к Гитлеру, а я поехал в гостиницу.

Штамер: Итак, это было 21 августа ночью, — не прав да ли?

Далерус: Так точно.

Штамер: Имели ли Вы тогда беседу еще и с Гитлером?

Далерус: Приблизительно в 0 ч. 15 м. ночи ко мне приехали два офицера и попросили меня поехать к Гитлеру. По приезде к Гитлеру я немедленно был принят им. При беседа присутствовал только Геринг.

Штамер: Расскажите несколько более подробно об этой беседе.

Далерус: Гитлер в своих обычных тонах начал с пространного объяснения германской политики. Это длилось приблизительно 20 минут, и я решил, что ничего полезного из этого посещения не получится. Воспользовавшись подходящим моментом, когда он ругал английский народ и Великобританию, я прервал его и сказал, что я работал в Великобритании в качестве инженера и руководителя промышленного предприятия, что я очень хорошо знаю английским народ и поэтому я не могу согласиться с его заявлением. После этого произошла длительная беседа, во время которой он задал много вопросов об Англии. Затем он начал объяснять мне, как прекрасно вооружена германская армия. Он очень волновался, ходил взад и вперед по комнате и, в конце концов, находясь в состоянии сильного возбуждения, сказал мне, что если дело дойдет до войны, — он будет строить подводные лодки, очень много подводных лодок. Он говорил так, как будто он не осознавал, что в комнате находились другие лица, помимо него. После этого он начал кричать, что он будет строить самолеты и самолеты и что он выиграет войну. Через некоторое время он успокоился и начал говорить об Англии. Он сказал: