В. Пичета - История Чехии

В сборнике «Славянские народные песни» чувствуется очень сильно распространённая тогда идея сближения славянских народов. Его сборник «Чешские народные песни» обогатил национальную чешскую поэзию. Челаковский любил русскую художественную литературу и переводил на чешский язык Пушкина, Дельвига, Языкова, Козлова, Дмитриева. Он издал «Отголоски русских песен», в которых он знакомит чехов с русской песней и даёт представление о её разнообразных формах. Опубликованием «Сборника литовских национальных песен» Челаковский вышел из сферы чисто славянских интересов.

Челаковский занимает почётное место в блестящей плеяде чешских просветителей. Его творчество является примером верного служения своему народу. Оно имело значение не только для Чехии, но и для других народов, к фольклору которых он обращался.

Последователями Челаковского, его «дружиной», были Карел Судимир Шнейдер, Иосиф Властимил Камарит, один из самых близких и любимых его друзей, Франтишек Ярослав Вацек Каменицкий, Иосиф Ярослав Хмеленский и Карл Алоиз Винарицкий.

Одним из самых даровитых подражателей Челаковского был Карл Яромир Эрбен (1811–1870). Деятельность Эрбена была разносторонней. Большой мастер баллады, К. Я. Эрбен являлся глубоко национальным поэтом. Его поэтические произведения проникнуты пониманием чешской народной жизни. Он известен как переводчик на чешский язык «Слова о полку Игореве», «Задонщины» и «Летописи Нестора». В области научной мысли ему принадлежит издание «Regesta diplomatica nec non epistolara» и ряда исторических источников древней и средневековой Чехии.

К 40-м годам XIX столетия у деятелей чешского возрождения усиливается интерес к политическим и социальным явлениям.

Карел Сабина (1813–1870), участник революции 1848 г., впервые в чешской литературе поднял вопрос о социальных идеях. За свои радикальные взгляды и революционную деятельность он был заключён в тюрьму на 7 лет. В 40-х годах появляется сатирическая поэзия, высмеивающая быт и нравы мелкой буржуазии. Представителем этого направления был рано умерший Франтишек Яромир Рубеш (1814–1853).

Чешская поэзия в этот период в лице Карела-Гинека (Игнатия) Маха (1810–1836) нашла своего Байрона, не оказавшего, однако, большого влияния на развитие национальной литературы. Ранняя смерть, в возрасте 26 лет, не дала возможности окрепнуть таланту Маха, и признание у чешского народа он получил лишь позднее.

В эпоху чешского возрождения развивается и чешский национальный театр. Он испытал неоднократные преследования со стороны полицейских властей, но укрепился настолько, что австрийское правительство было вынуждено признать его существование. Театр становится распространителем социальных идей. В 1812 г. было получено разрешение на воскресных утренниках давать спектакли на чешском языке. Постепенно чешская драматическая труппа из любителей выросла в профессионалов артистов и драматургов. Во главе театра стоял Ян Штепанек (1783–1844), переводчик классических произведений, автор чешских пьес, суфлёр и директор «Сословного» театра. Им было написано около 20 патриотических пьес на исторические темы.

Выдающимся драматургом был Вячеслав Климент Клицпера (1792–1859), трудоспособность и плодовитость которого вызывали изумление. В течение 1819–1822 гг. им было издано четыре тома драматических произведений. Успех пьес Клицперы объяснялся тем, что они были написаны простым языком о понятных каждому человеку вещах. Много пьес Клицперы было переведено на иностранные языки.

Серьёзные исторические драмы были написаны Карлом Симеоном Махачеком (1799–1846), первым составителем чешских либретто, автором многочисленных драм и знаменитой трагедии «Завиш Витковец», в которой чувствуется влияние исторических взглядов Палацкого.

Популярность Махачека мог оспаривать лишь Иосиф Каэтан Тыл (1808–1856). Тыл отказался от спокойной, обеспеченной жизни из-за страстной любви к театру. Он стремился сделать театр истинно народным.

Живя в нужде, Тыл занимался литературной деятельностью и везде и всегда искренне отдавался своему делу. В 1838 г. он издавал газету «Прежде и теперь», в 1834–1836 гг. — альманах «Чешские цветы», вокруг которых объединялись молодые чешские писатели. В 30–40-х годах Тыл ставит любительские спектакли в Праге, для которых сам пишет драматические произведения.

В 1834 г. была поставлена пьеса Тыла «Фидловачка» [21] Фидловачка — сапожный инструмент. . В ней изображён весенний народный праздник, происхождение которого относится к периоду существования цехов. В последнем действии пьесы слепой скрипач Мареш поёт притихшей толпе песню «Kde domov můj», «Где моя родина». Музыка к тексту была написана композитором Ф. Шкроупом. Первым исполнителем этой песни был знаменитый бас Карл Стракатый. Эта песня стала национальным гимнам чешского народа. «А бедный Тыл, умерший от истощения в нищенской комнате, никогда не отважился бы и мечтать о такой чести для своего произведения».

Тыл брал темы для своих пьес из современной ему действительности. Находясь под сильным впечатлением восстания пражских рабочих в 1844 г., очевидцем которого он был, Тыл написал драму «Кутногорские рудокопы» (1847). В 1848 г. Тыл написал трагедию «Ян Гус», которая имела большой успех. В период реакции, последовавшей после подавления революции 1848 г., Тыл как либерально настроенный драматург и писатель вынужден был отказаться от работы в любимом театре и стал директором странствующей труппы.

В театре ставились оперы чешских композиторов В. Я. Томашека, Фр. Книже, Ф. Шкроупа, Яна-Эм. Долежалека, которые принимались публикой с восторгом.

Крупнейшей фигурой чешского возрождения был Карл Гавличек-Боровский — публицист, критик, писатель (1821–1856). За свободомыслие он был исключён из духовной семинарии. В юности он увлекался поэзией Коллара, и идея славянской взаимности привела его в Россию, в семью профессора Шевырёва, в которой он стал преподавателем по рекомендации П. Шафарика. Гавличек столкнулся с мерзостью николаевского режима, что вызвало в нём ненависть к этому миру. Но, к сожалению, ряд суждений о царской России Гавличек перенёс на русскую общественную мысль того времени. В семье московского профессора он мог встретить передовых людей русского общества, но эти встречи прошли мимо сознания молодого Гавличека. Единственным человеком, который произвёл на него впечатление, был Гоголь. (Впоследствии Гавличек переводил его на чешский язык.)

Правильно оценивая режим Николая I и вытекающие из него недостатки в русской жизни, он совершенно неверно высказался о русской литературе, назвав её imitatorum pecus. Это тем более странно, что он состоял в живейшей переписке со своим другом К. Запом, жившим во Львове и очень внимательно следившим за развитием русской общественной мысли. В работе, посвящённой восточной Европе (1843), Зап писал, что чешским писателям следует обратить своё внимание на восточных соседей — «наших побратимов», у которых литература «цветёт пышным цветом» К сожалению, К. Гавличек прошёл мимо корифеев русской литературы — А. С. Пушкина, М. Ю. Лермонтова, В. А. Жуковского, В. Г. Белинского.