Вольфганг Леонгард - Революция отвергает своих детей

Только во второй половине июня появились новые задания: 30 июня 1946 года должен был состояться плебисцит по вопросу экспроприации и конфискации имущества у военных и нацистских преступников в Саксонии. Однако плебисцит 30–го июня должен был, в основном, служить не этой цели. Подтверждение уже решенной раньше передачи в руки государства имущества военных и нацистских вождей — это было само собой, но в первую очередь преследовалась цель — выяснить царящие в народе настроения.

Партработники на местах, ставшие от бездействия, длившегося неделями, инертными, не рвались к выполнению нового задания. Работники нашего центрального аппарата, вернувшиеся из Саксонии, стонали:

— Это ужасно, что люди стали так пассивны!

Только постепенно партия пошла опять «на рысях».

У нас же еще до проведения плебисцита началась интенсивная работа: мы должны были придумать лозунги и Плакаты для Саксонии. «Борись за мир! Предприятия военных и нацистских преступников в руки народа!». Такие лозунги в сотнях тысяч экземпляров были распространены в Саксонии.

2 июля были опубликованы результаты плебисцита.

Приблизительно 2,7 миллиона человек (77,7%) проголосовали «за», почти 600000 (16,5%) — «против» и около 200000 голосов были объявлены недействительными. В других землях плебисцит не проводился. Первые предприятия, принадлежащие народу, были созданы.

После таких сравнительно благоприятных результатов было решено провести первые коммунальные выборы в зоне. Наилучших результатов ждали в Саксонии, там выборы должны были состояться 1 сентября, в Тюрингии и Прусской Саксонии — 8 сентября, в Бранденбурге и Мекленбурге, где мы ожидали наибольших затруднений, — 15 сентября. Принадлежавшие к «СС», к «СД», к Гестапо лишались права голоса. Не имели права голоса и члены национал–социалистической партии, начиная с руководителей местных групп, а также крупные работники всевозможных нацистских организаций.

Большие дискуссии шли у нас по вопросу: должны ли только три партии — СЕПГ, ХДС и ЛДП — выставлять кандидатов, или нам надо попробовать через наших людей склонить к составлению списков и массовые организации, вроде женских комитетов. Союза культуры, Объединения свободных немецких профсоюзов (FDGB), Союза свободной немецкой молодежи (FDJ), чтобы обходными путями приобрести голоса?

Большинство партработников, работавших прежде в Германии нелегально, стояли за чисто партийные выборы.

— Дело с надпартийными организациями не имеет смысла. Эти организации вряд ли кто будет выбирать, — говорили они.

Самый ярый сторонник участия массовых организаций был Ульбрихт, и он добился своего.

Были приложены все усилия, чтобы выборы стали успехом СЕПГ. Из СССР целые транспорты обученных антифашистских военнопленных прибывали ранее назначенного срока, чтобы участвовать в выборной кампании за СЕПГ.

Но важнее всего была следующая мера. 20 июня 1946 года, когда срок коммунальных выборов был опубликован, появилось заявление партийного управления: «СЕПГ и номинальные члены партии». Оно было уже давно подготовлено. «Мы не должны повторить ошибки компартии Австрии на выборах осенью 1945 года. Австрийские товарищи изолировались от населения тем, что своим примитивным антинацизмом оттолкнули от себя массу мелких нацистов», — был решающий аргумент (для внутреннего употребления) в новой точке зрения. Официально же гласило так: «СЕПГ считает, что настал момент втянуть в демократическое строительство рядовых членов бывшей нацистской партии и сочувствовавших ей».

Буря негодования и возмущения поднялась в наших собственных рядах, и в таких размерах, которых никто не ожидал. Какая бы тема ни ставилась на партийном заседании — первый же оратор непременно с возмущением говорил о «нацистском вопросе».

Оставалось одно: политучеба.

— Ты должен сейчас же составить учебную тетрадь по вопросу отношения СЕПГ к номинальным нацистам. Тема, назначенная ранее, будет пока отложена на две недели. Этот вопрос сейчас важнее, чем все другие.

Пятью днями позже я просидел все воскресенье у Аккермана, чтобы отточить последние формулировки этой самой сложной из всех учебных тетрадей. Наконец она была подписана к печати.

— Ольснер в Саксонии. Учебной тетради тоже не достаточно. Ты должен написать еще статью на эту же тему в «Нейес Дейчланд» («Neues Deutschland»).

— Под каким заглавием?

— «Четкий курс партии в вопросе о нацистах».

Это мне показалось все же преувеличенным. Наконец решили выпустить разъяснительную статью под заглавием «Военные преступники, активные нацисты и номинальные члены национал–социалистической партии».

«Ясная, решительная дифференциация не по внешним признакам, а по поведению. Скорый, строгий суд над военными преступниками за совершенные ими преступления. Меры искупления вины для активных нацистов, носителей политики и преступных намерений национал–социалистической партии, стремящихся и теперь мешать восстановлению. Но никаких мер наказания для многих миллионов бывших номинальных членов национал–социалистической партии, честно идущих новым путем. Так и только так может быть правильно разрешен вопрос об отношении к нацистам», — закончил я статью.

Это соответствовало моим убеждениям. Но не легко было защищать статью перед товарищами в следующий вечер политучебы. Все руководящие партработники были призваны на помощь. Антинацистские настроения, не делавшие различия между действительно виновными и номинальными членами национал–социалистической партии, были так сильны, что провести тезис о дифференциации было весьма трудно.

Вскоре СЕПГ начала организовывать собрания, приглашая бывших номинальных членов национал–социалистической партии.

— Это уж, действительно, слишком! — говорили некоторые товарищи.

Другие же, наоборот, были очень довольны этими собраниями.

— Среди них есть прекрасные люди, они смогут хорошо с нами работать — активно, организованно. Ворчат они мало.

Вальдемар Шмидт, имевший за плечами почти 10 лет концентрационного лагеря, пришел однажды, смеясь, с одного такого собрания с номинальными нацистами домой.

— Я уж много пережил, но такого и во сне еще не видал. Они были в совершенном восторге от заявлений СЕПГ. Один закончил свою страстную речь лозунгом, который сам придумал.

Вальдемар Шмидт посмотрел на меня с лукавой улыбкой.

— Ты ведь уж много лозунгов сфабриковал. Как ты думаешь, что он выкрикнул?

Я назвал несколько лозунгов, но он только отрицательно качал головой.

— Нет, лозунг бывшего нациста был куда лучше. Он крикнул: «Да здравствует СЕПГ, большой друг маленьких нацистов!»

После того, как улеглась тревога по поводу нашей новой партийной линии относительно номинальных нацистов, все члены партии и партруководители все свои силы направили на кампанию коммунальных выборов. У нас был большой плюс: каждая партия могла выставлять свою кандидатуру только в той местности, где у нее была местная организация СЕПГ имела свои организации в каждой общине. ХДС и ЛДП еще не имели. Поэтому во многих местностях были только кандидатские списки СЕПГ. Таким образом, не было ничего удивительного в том, что СЕПГ получила на коммунальных выборах 1 сентября 1946 года больше голосов, чем обе другие партии вместе. 1608851 голосов было подано за СЕПГ и лишь 671271 голосов за ЛДП и 655147 голосов за ХДС. Так называемые «массовые организации» все вместе получили около 60000 голосов.